Портрет.
О себе я могу сказать твердо. Я никогда не буду высоким. И красивым.
И стройным. Меня никогда не полюбит мишель мерсье. И в молодые годы я не
буду жить в париже.
Я не буду говорить через переводчика, сидеть за штурвалом и дышать
кислородом.
К моему мнению не будет прислушиваться больше одного человека. Да и
эта одна начинает иметь свое.
Я наверняка не буду руководить большим симфоническим оркестром радио
и телевидения. И фильм не поставлю. И не получу ничего в каннах. Ничего не
получу в смокинге, в прожекторах в каннах. Времени уже не хватит... Не
успею.
Никогда не буду женщиной. А интересно, что они чувствуют?
При моем появлении никто не встанет...
Шоколад в постель могу себе подать. Но придется встать, одеться,
приготовить. А потом раздеться, лечь и выпить. Не каждый на это пойдет.
Я не возьму семь метров в длину... Просто не возьму. Ну, просто не
разбегусь. Ну, даже если разбегусь. Это ничего не значит, потому что я не
оторвусь... Дела... Заботы...
И в этом особняке на набережной я уже никогда не появлюсь. Я еще могу
появиться возле него. Против него. Но в нем?! Так же и другое... Даже
простой крейсер под моим командованием не войдет в нейтральные воды... Из
наших не выйдет. И за мои полотна не будут платить бешеные деньги. Уже нет
времени!
И от моих реплик не грохнет цирк и не прослезится зал. И не заржет
лошадь подо мной... Только впереди меня. И не расцветет что-то. И не
запахнет чем-то. И не скажет девочка: "Я люблю тебя".
И не спросит мама: "Что ты ел сегодня, мой мальчик?"
Но зато... Зато я скажу теперь сыну: "Парень, я прошел через все. Я
не стал этим и не стал тем. Я передам тебе свой опыт".
|
Возвращение
Минимальная
Иордания 
Брат и сестра:
Облысение 
Мошенническая 
Слон растоптал толпу 
Израиль: 
Курильщики 
Адвокат