Пересекающиеся параллели
Различны истории наших двух стран,
А также задачи и цели.
И всё же, раскрыв многолетний обман,
Рискну провести параллели.
Евреев лет сорок в пустыне водили,
Пока они рабство своё позабыли.
В России, где жили рабы и рабыни,
Страну превратили в сплошные пустыни.
Есть славный обычай на наш Ту-би-Шват* --
Деревья сажать и закладывать сад.
На родине бывшей вся разница в том,
Сначала заложат, посадят потом.
В Израиле чудо когда-то свершилось:
Здесь порция масла дней восемь светилась.
На родине бывшей такое бывало,
Что порции масла на месяц хватало.
CВОЯ ЗЕМЛЯ
Вы помните, как это было?
Пpилавки взяв на абоpдаж,
Мы пpевpащали деньги в мыло
И набивали им багаж.
Затем налево и напpаво
Платили так, что вспомнить жуть,
Купив чиновников оpаву,
Чтоб это мыло пpотолкнуть.
Таможня ящик здесь открыла...
Мы всё пpедвидеть не смогли.
В нём оказались вместо мыла
Коpобки, полные земли.
В конце концов пpишли мы к мысли,
В итоге pадостей и бед:
В пpямом и пеpеносном смысле --
Своей земли доpоже нет!
ПРИМИРЕНИЕ
Неожиданный дар моей сложной судьбы:
Я в лесу в январе собираю грибы.
И растаяла в сердце ещё одна льдинка
И на землю Святую упала слезинка.
Понял я почему всё покрыто цветами,
Потому что земля пропиталась слезами.
Я НЕ МОГУ ПРИБИТЬ МЕЗУЗУ
Сюда приехал из Союза
Всё бросив, что нажил с трудом.
И до сих пор прибить мезузу
Я не могу на дверь в мой дом.
Мне негде разводить здесь розы,
Как символ вечной красоты
И некуда уйти от прозы,
От повседневной суеты.
Мне не бывать в своей квартире
На дорогой земле Святой.
Корысть и алчность в этом мире
Передо мной стоят стеной.
Мои года, подобно грузу,
Склоняют голову теперь,
Я не могу прибить мезузу,
Как здесь положено, на дверь.
НАШ МЕНТАЛИТЕТ
Вам никогда не скажут "нет".
Таков у нас менталитет.
Поэтому на слово "да"
Вы не надейтесь никогда!
В чём дело, почему все врут?
Договорились, видно, тут.
И слышу я всегда в ответ:
-- Таков у нас менталитет. --
Ходить ты можешь много лет
Из кабинета в кабинет.
Но не дождёшься ты ответа
Всё из-за их менталитета.
Исходит завистью сосед --
Играет в нём менталитет.
Купил ты новую машину,
А он царапает кабину.
Поверить в это трудно иногда,
В том случае, когда у вас беда,
Сердечности евреев нет предела --
Последнюю рубашку снимут с тела!
Но вспомните, ещё на той неделе
Они же вас разули и раздели.
Скажу, читатель, тет а тет:
Таков у нас менталитет.
ИСПОВЕДЬ
Я всем антисемитам, как еврей,
И потому я настоящий русский!
( Евгений Евтушенко )
Помилуй меня, Господи, молю,
Потомка наших славных Маккавеев.*
Тебе признаюсь я, что не люблю
Антисемитов подлых и ... евреев.
Тех, чья профессия -- обман.
Тупых, самодовольных паразитов,
Кто запускает руки в наш карман, --
Они плодят вокруг антисемитов.
Кто оскорбляет наших дочерей,
Людьми второго сорта нас считает,
И то, что позволяет здесь еврей,
Антисемит об этом не мечтает.
Есть всякому терпению лимит.
Скажу для убедительности вящей,
Таким евреям я антисемит,
И потому еврей я настоящий!
НЕВЕРОЯТНО, НО ФАКТ
Живём, как будто в страшном сне
И время ничего не лечит.
Скажи, в какой другой стране
Евреев камнями калечат?
И где такие страны есть,
Где режут нас ножом, взрывают,
Где боязно в автобус сесть --
Вернутся ли домой не знают.
Скажи, в какой другой стране,
Когда нам не дают покоя,
Живётся так спокойно мне...
Кто может объяснить такое?
РОДНАЯ НЕВОЛЯ
Я съездил в город юности моей.
Воспоминанья до сердечно боли.
Но всё же захотелось поскорей
Вернуться из родной неволи.
ВЕРНУЛСЯ Я НА РОДИНУ...
Мне стало ясно на вокзале,
Как в той песенке поют:
Здесь меня когда-то ждали,
А теперь уже не ждут.
ВИРУСАЛИМ
Поражены мы вирусом одним,
Его название -- вирусалим.
Хоть медицине неизвестен он,
Любой еврей им с детства заражён.
Мне говорили -- вечный город Рим,
А вечность для меня Ерусалим.
И там вдали и здесь мечтой гоним --
На следующий год -- в Ерусалим.
Народ тысячелетья разлучён.
Среди чужих людей, чужих имён.
Но в памяти заложен вечный код,
Что час свидания с тобой придёт.
Поражены мы вирусом одним,
Его название -- вирусалим.
Ведь каждому из нас необходим
Единства символ наш -- Ерусалим!
НОВЫЙ ЗАКОН
Я предлагаю кнессету закон
И думаю, что будет принят он:
Кто перенёс кошмар концлагерей,
Любой национальности -- еврей!
РОДНЫЕ ЗАПАХИ
Я чувствую запах мангала
В саду, на поляне лесной.
И запах собачьего кала
Под окнами на мостовой.
А вечером пахнет фалафель,
И сквозь аромат нежных роз,
Мне снятся сосульки, звон капель
И родины бывшей навоз.
СМЕЯСЬ И ПЛАЧА
Свои стихи, как свечку на ладонь,
Я ставлю и несу -- моей души огонь.
И прячет от людей песок и глина
Следы от слёз, как капли стеарина.
Вот так, смеясь сквозь слёзы, мой народ
По странам и столетиям идёт.
ВОПРЕКИ ГЕРАКЛИТУ
Да, всё течёт и времена меняются,
Согласно постулату Гераклита.
Евреи лишь тысячелетья маются
И чаша зла ещё не вся испита.
МАГНИТНАЯ АНОМАЛИЯ
Всю жизнь месили мы в болоте тину,
Не в силах перерезать пуповину.
И вот тогда, когда настал черёд,
Уходим из страны спиной вперёд.
Как будто в нас тяжёлый, как гранит,
Подшит той властью каждому магнит.
Но компас сердца, от российских вьюг,
Тысячелетья тянет нас на юг.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ЧЕРТА
Нас окружала и давила чернота.
До революции -- оседлости черта.
В лихие времена уже советских дней
Мы попадали за черту концлагерей.
В Израиле у каждого еврея
Зелёная черта* идёт по шее.
Предначертал Господь за нашу глухоту,
Такую вот, национальную черту.
ПОД МУЗЫКУ ВИВАЛЬДИ
Спокойно здесь, не я заметил первый.
Нет места тут насилию и злу.
И, благотворно действуя на нервы,
Профессора играют на углу.
Их слушают, задумавшись о жизни,
И инженер, опершись на метлу,
И бывший доктор в той отчизне --
Профессора играют на углу.
Кто ест пирог. Кому не по карману --
Тот крошки подбирает на полу.
Спокойно спится правящему клану --
Профессора играют на углу.
Я знаю, где-то есть такая мода,
Но чутко относясь к любому злу,
Не замолчу, покуда для народа
Профессора играют на углу!
ПРИОБЩЕНИЕ
Живу теперь совсем в другой стране.
На очень Ближнем мне Востоке.
Он близок потому что, как во сне
Коснулся я родных истоков.
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ
Свой след оставить я спешу,
Смеюсь сквозь слёзы и пишу.
И шлю свои стихи в конвертах,
Как память, вместо монументов.
И носят письма почтальоны
По городам и регионам,
По новой для меня стране --
Пусть помнят люди обо мне.
Летят, плывут они по свету
И это -- памятник поэту.
ПРОВОЖАHИЕ ПО СОВЕТСКИ
Решила власть, что нам полезней,
Освобождаясь от цепей.
С собою взять одни болезни
И комплексующих детей.
Hе залечить сеpдечной pаны.
Как ты могла, моя стpана,
Сpывать с гpуди у ветеpанов
Их боевые оpдена?
От Белорусского вокзала
Прошли дорогами войны,
А на прощанье им сказали:
-- Вы никому здесь не нужны.
ИСХОД
По всей квартире чемоданы
Стоят раскрытые, как раны.
Кто -- осознав, кто -- по закону стада,
Друг друга подгоняем: -- "Ехать надо".
Оставленная предками земля,
Нас возвращает на круги своя.
Прошли столетья и замкнулся вдруг,
Очерченный когда-то Б-гом круг.
1909 -- 1941
посвящается моему отцу Арону Моисеевичу
Шмуленсону, погибшему в 1941 году под Могилёвом.
На обелиске, краской алой,
Написано: -- "Погиб солдат..."
И промежуток очень малый
Меж временем истёртых дат.
И, разность этих лет итожа,
Вдруг понял, что отец тогда
В два раза был меня моложе,
Чем я сейчас в мои года.
Мы землю обрели Святую.
Пора собраться, наконец,
За эту истину простую
Погиб на той земле отец.
У нас в любое вpемя года,
Как в сказке красочна пpиpода.
Hо я пpивык к суpовой пpозе,
Моей душе нужны моpозы.
Моей душе необходимы
Застрявшие в сугробах зимы.
Мне хочется опять в апреле
Услышать перезвон капели.
Прохладным летом у костра
Петь под гитару до утра.
И в осень, сквозь дождей завесу,
Искать грибы, бродя по лесу.
И я хочу пpизнаться вам,
Что тело здесь, а сеpдце там.
Я жду и не могу дождаться,
Когда они соединятся.
|
ХАМАС 
Готов ли ЦАХАЛ 
Лишилась 
Внезапное 
Илон Маск 
Ким Чен Ын
Катар:
Альфа-излучение:
Как хакеры