 Теперь в гей-клубах звучит SHAMAN
В России массово проходят облавы в гей-клубах и на квир-вечеринках. В ночь на 30 ноября рейды прошли сразу в трех московских клубах, совпав с годовщиной признания российскими властями «ЛГБТ-движения» экстремистским и его запрета. Полиция объяснила рейды «борьбой с ЛГБТ-пропагандой». Квир-заведения под этим давлением вынуждены меняться: они больше не называют себя гей-клубами, играют патриотическую музыку, а профессия драг-артиста может исчезнуть. Как клубы приспосабливаются к новым условиям и что происходит с делами о «ЛГБТ-экстремизме»?
Воскресным утром по Ярославлю шел мужчина в платье и на каблуках. У него не было с собой денег и телефона, вызвать такси он не мог — пришлось идти пешком по городу из отдела полиции, где он провел больше 16 часов.
Кирилл* — драг-артист. В конце октября местный гей-клуб собирался закрываться и решил организовать прощальную вечеринку на Хэллоуин с приглашенными московскими артистами. Когда на сцене другая драг-королева исполняла песню «Ты прекрасен, как Иисус» группы «Ленинград», в клуб ворвался ОМОН и стал класть посетителей и артистов лицом в пол.
Артистов и организаторов вечеринки отвезли в полицию, не разрешив им смывать макияж и переодеться в обычную одежду. «Был допрос, где нас оскорбляли, отбирали и открывали телефоны, искали информацию, связанную с ориентацией и т. п. Там мы просидели часов до 9 утра», — рассказал Кирилл. Свой телефон он успел еще в клубе отдать подруге. Затем был второй допрос: «Где учимся, где работаем, что делали в „женских“ платьях, откатали пальцы и фотографировали, как зеков».
На Кирилла составили административный протокол за «ЛГБТ-пропаганду» и спустя месяц его и еще пятерых оштрафовали на 50 тысяч рублей. Судья рассматривала каждое дело 15 минут — об этом свидетельствует расписание суда. Би-би-си договорилась поговорить с Кириллом подробнее о произошедшем, но после решения суда он удалил свой аккаунт в телеграме.
Масштабные рейды в гей-клубах России начались после того, как в ноябре прошлого года Верховный суд признал «международное ЛГБТ-движение» экстремистской организацией и запретил его в России — при том, что такого движения ни юридически, ни фактически не существует. Можно сказать, что Кириллу повезло и на него не было заведено уголовное дело — как после других подобных рейдов.
За этот год было открыто шесть уголовных дел о так называемом «ЛГБТ-экстремизме» — четыре из них были заведены из-за деятельности гей-клубов.
«Где у вас тут *****?»
В октябре силовики устроили рейд и в другом крупном клубе в одном из центральных городов России (Би-би-си не указывает его название ради безопасности своих собеседников). Полицейские с раннего вечера следили из автомобиля за входом в клуб, а после полуночи ворвались в заведение, стали класть людей на пол и фотографировать их документы. К сотрудникам клуба один из полицейских обратился так: «Показывайте, где у вас тут **** (занимаются сексом)?», — рассказывает Би-би-си сотрудник заведения Михаил*.
После полицейского обыска в клуб вошли несколько съемочных групп со светом и камерами и начали снимать облаву. «Но перед этим менты отпустили из клуба всех девушек для того, чтобы создать иллюзию, что тут были одни парни», — отмечает другой сотрудник клуба Олег*.
Но никакой особенной картинки заснять не удалось — только в телеграм-каналах появились несколько фото и видео с испуганными мужчинами в клубе. Полицейские к концу рейда ходили по клубу грустные, так как ничего не нашли — ни ЛГБТ-флагов, ни наркотиков, говорят сотрудники. Когда силовики только ворвались в клуб, шоу-программа еще не началась — многие драг-артисты, которые должны были выступать на сцене, были без костюмов и максимум в макияже, говорит Олег. «Они безумно расстроились, что в этот день у нас в клубе была толпа девушек, и спрашивали, где тут *** (геи)? Я говорю, с чего вы взяли, что тут геи?» — рассказывает он.
После этого сотрудников клуба отвезли в отделение полиции. Но на допросе ничего особенного не спрашивали — интересовались работой заведения, трудоустройством и публикой. «У меня на допросе один полицейский предъявил другому — что ты так мало у них спрашиваешь, просто так что ли мы их крутили и везли сюда? — рассказывает Михаил. — Потом заставили разблокировать телефон, пару раз там что-то сфотографировали, но мы уже к тому моменту все почистили, все корпоративные беседы».
В итоге сотрудников клуба отпустили из полиции без протоколов — нескольким только выписали штрафы за мат и курение. «Они просто не знали, что делать, как нас оформлять в итоге, — полагает Олег. — Мы просто написали объяснение, юридически ничего не значащую бумажку. Я более чем уверен, что они ее тут же выкинули».
Сотрудники клуба считают, что полиция надеялась найти что-то противозаконное или компрометирующее. «Им дали команду, что там **** (геи). У охранника они выпытывали, ходят ли к вам геи. Он ответил, что как он может по внешнему виду сказать, кто гей, а кто нет», — говорит Олег.
SHAMAN и «Матушка-Земля» в гей-клубе
Многим квир-заведениям в России пришлось изменить свою работу для того, чтобы место продолжило существовать — после признания «ЛГБТ-движения» экстремистской организацией были заведены уголовные дела на сотрудников и владельцев гей-клубов в четырех городах России. Само существование подобного клуба в глазах силовиков является продолжением деятельности запрещенного движения, отмечает юрист «Первого отдела»** Евгений Смирнов.
Первое уголовное дело за «ЛГБТ-экстремизм» было возбуждено в марте 2024 года. Сначала в оренбургский клуб Pose нагрянула полиция с рейдом, после чего на владельца, арт-директора и администраторку клуба завели дело об «организации деятельности экстремистской организации». Сначала их отправили в СИЗО, но летом отпустили под домашний арест. Дело еще находится на этапе следствия.
Осенью этого года были заведены подобные уголовные дела после рейда на гей-клубы в Чите, Кирове и Воронеже — там дела были заведены на владельцев клубов и организаторов вечеринок.
Дела на квир-клубы могли начаться после доносов. Как минимум в двух случаях, в Оренбурге и Чите, вместе с силовиками облавы проводили и члены националистического движения «Русская община». А в Кирове про местный квир-клуб до этого активно писало местное издание.
Клуб, где работают Михаил и Олег, больше не позиционирует себя как гей-клуб. Из помещения убрали всю квир- и бдсм-атрибутику, сняли со стен картины и снесли темные комнаты — места для уединения.
Единственное, что оставалось — это травести-шоу. «Чисто номинально сейчас, это называется шоу пародий, театр», — объясняет Олег. Но после недавнего рейда руководство клуба решило, что выступления драг-королев теперь небезопасны — поэтому артистам предложили выступать не в женских образах, а в мужских. «Те же самые люди, которые раньше переодевались в платья и красились, теперь рисуют бородку и выходят в образах гипертрофированных мужчин», — рассказывает Михаил.
По такому же принципу продолжили функционировать и многие другие клубы в России, рассказывает Би-би-си Александр Вилтонов*, много лет проработавший в московской клубной индустрии. Он приводит в пример другой клуб из города-миллионника, где еще год назад руководство решило сменить название и юрлицо, нанять в клуб девушек-артисток, а мужчинам разрешить выступать только в мужских или фрик-образах.
«В общем-то, они продолжают работать, и жалоб на них никаких не поступает», — говорит Вилтонов.
Гей-клубам также пришлось полностью поменять свои афиши, и теперь на них не пишут имена драг-королев, как было раньше.
«Драг-артисты, которые раньше выступали в образах Леди Гаги, теперь делают пародии на [Валерия] Меладзе и [Филиппа] Киркорова», — рассказывает он. Иногда в клубах пытаются заигрывать и с патриотической тематикой, чтобы показать, что «мы все делаем правильно».
«Повально во всех городах артисты пели „Матушка-Земля“ и делали пародии на Шамана, исполняли песни, которые у Z-патриотов были на пике. Каждая артистка, не углубляясь в смысл песни, пародировала „Кукушку“ Полины Гагариной. Осталось только делать, наверное, „Любэ“», — рассказывает Александр Вилтонов (Би-би-си видела видеозапись выступления под Шамана в гей-клубе).
Вилтонов предполагает, что владельцы крупных клубов могли пойти за своеобразную сделку с силовиками, чтобы сохранить бизнес. «Они вам оставляют клубы, бизнес, а вы всю свою направленность убираете в какие-нибудь другие места, перестаньте себя позиционировать как гей-клубы. Вы теперь просто клуб, — объясняет эту логику Александр. — Но для народа мы будем периодически проводить рейды и показывать, что мы у вас были».
«Все отрубилось в один момент»
Естественно, многим посетителям и драг-артистам не нравится новый подход, говорят и Олег с Михаилом, и Александр Вилтонов. Количество людей в клубах уменьшается на фоне новостей о постоянных рейдах.
«[Без выступлений королев в женских образах] непонятно, чем еще завлекать нашу публику, потому что к нам раньше приходили за атмосферой, за смешным травести, музыкальными номерами, — говорит Михаил. — Сейчас у нас один большой зал закрыт. Потому что людей мало, и смысл его открывать?»
Профессия травести-артиста или драг-королев стала умирать, а «последними рейдами ее добили», рассказывает Олег. По его словам, часть «очень сильных» артистов уехала из России, а некоторые известные королевы отказались выступать в мужских образах. Артисты, которые все же продолжают выступать, нередко приезжают в клуб прямо к моменту выступления и уезжают сразу после него, боясь очередной облавы. «Люди больше 10 лет выступали, развивались в этом, это была их работа, а потом все отрубилось в один момент», — рассказывает Олег.
Оставшиеся в России драг-артисты были вынуждены закрыть или почистить свои соцсети и теперь пишут, что они — не драг-королевы, а «артисты оригинального жанра, актеры или пародисты», рассказывает Александр Вилтонов. Некоторые королевы и вовсе решили перестать выступать из соображений безопасности — особенно после рейда в клубе в Воронеже, где, судя по новостям, выступала одна из самых известных травести-артисток России Заза Наполи.
При этом многие продолжают выступать и идти на риски, так как часто для королев выступления — единственный или важный способ заработка. Так и владельцы клубов идут на риск и надеются, что их рейды силовиков не коснутся — из желания сохранить бизнес, отмечает Вилтонов.
«Драг-мир держится полностью на энтузиазме. Костюмы, парики и реквизит артистам клубы не покупают. Это все ты делаешь за свой счет. И у большинства артистов, которым выписали штрафы после выступлений, нет средств на то, чтобы их оплатить», — рассказывает он.
Сам Вилтонов некоторое время назад принял решение, что не будет больше ходить в гей-клубы. «Я понял, что не хочу подвергать свою жизнь риску, лежать лицом в пол и подвергаться насилию со стороны силовиков. Это психологически меня сломало, — говорит он. — В любой клуб могут прийти, и не только полиция, но и националисты».
Если раньше квир-сообществу в России говорили, чтобы они оставались «за закрытыми дверьми», то сейчас государство стало лезть за эти сами двери, говорит Олег. «Все кричали: нам без разницы, что вы там делаете, делайте это за закрытыми дверьми. Но теперь и за закрытыми дверьми уже стало нельзя», — говорит он.
«Раньше у нас в клубе был островок безопасности, веселья, вечной карнавальной ночи. А сейчас — такая тоска зеленая немножко. Люди стали грустнее», — рассказывает Михаил. Он говорит, что выбор продолжать работать в гей-клубе — это его «молчаливый протест и гражданская позиция».
«Я остаюсь работать в этом месте, несмотря ни на что, чтобы оно продолжало работать насколько можно долго. Я хочу хоть как-то помочь таким же, как и я, хоть где-то веселиться, хоть в каком-то месте себя чувствовать человеком», — заключает он.
Доказать причастность к несуществующей организации
О уже заведенных уголовных делах известно крайне мало. Ни одно пока не дошло до рассмотрения в суде. Фигуранты уголовных дел — непубличные люди, и, кроме новостей о возбуждения дел, никаких подробностей о них практически нет.
Обвинению в суде формально будет необходимо доказать «централизованный характер действий в соответствии с той парадигмой, которую придумал Верховный суд», комментирует Станислав Селезнев. «Очевидно, что никакой централизованной ЛГБТ-организации не существует. Пока никто, кроме сотрудника Минюста, подписавшего исковое заявление в Верховный суд, и судьи Верховного суда, не видел эту тайную мировую организацию», — размышляет Селезнев о надуманности обвинения.
В решении Верховного суда, вынесенном 30 ноября прошлого года, говорится, что «ЛГБТ-движение» «пропагандирует идеологию разрушения традиционных ценностей». Верховный суд признает, что «движение» в России «децентрализовано», но при этом заявляет, что представители организаций и отдельные активисты сами по себе являются лидерами «ячеек».
Похоже, что следствие пока не понимает, как именно обращаться с делами по «ЛГБТ-экстремизму», так как речь идет именно о «несуществующей организации», отмечает юрист Селезнев. Причастность к ней нельзя доказывать по тем же шаблонам, по которым обвинение работало в делах ранее признанных экстремистами и запрещенными в России «Свидетелей Иеговы» или «Штабов Навального». Поэтому не исключено, что судам и следствию придется придумывать какой-то новый подход к таким делам.
Следствию не нужно будет доказывать, что обвиняемые сделали что-то экстремистское, а нужно будет доказать, что эти люди «имеют отношение к международному ЛГБТ-движению», которое уже запрещено, комментирует Евгений Смирнов из «Первого отдела». Он полагает, что следствие будет для этого привлекать экспертов, которые придут к выводу, что «какая-то деятельность является пропагандой ЛГБТ-тематики или склоняет к вступлению в ЛГБТ-движение».
«Сейчас нет ни одного дела, которое дошло бы до приговора, на основании которого можно строить дальше такие дела, то есть брать его за образец. Как обвинение, так и суды не особо любят сочинять что-то сами, им привычнее работать по шаблонам», — комментирует Селезнев, полагая, что по этим делам следствие и суды не будут проходить быстро. Для того, чтобы дела поставили на поток, им нужно «модельное решение», а его пока нет.
Без радуги и поцелуев
Публично известно, что полиция проводила рейды не менее 12 раз в различных квир-клубах России с момента признания «ЛГБТ-движения» экстремистским. Не все из них обернулись уголовными делами — как, например, в случае Ярославля, куда поехал выступать Кирилл, получивший штраф за «ЛГБТ-пропаганду».
При этом невозможно понять, почему в одних случаях после рейдов заводят уголовные дела, а в других — административные, отмечает юрист «Первого отдела» Евгений Смирнов. «Одни действия могут в Оренбурге квалифицироваться как уголовное преступление, а в Курске как административное. Законодательство так сформулировано, что определить границы допустимого невозможно», — говорит он,
Помимо ярославских дел, за этот год были заведены еще не менее 20 дел об «ЛГБТ-пропаганде» на физических лиц, посчитала Би-би-си благодаря «Хронике давления на ЛГБТК», которую ведет «ОВД-Инфо»**. При этом под «гей-пропаганду» подпали совершенно разные действия.
Так, несколько протоколов были составлены за участие в различных вечеринках, которые не понравились силовикам. «ЛГБТ-пропаганду» усматривали в домашних праздниках. Например, за то, что молодой человек был на домашней вечеринке с накрашенными губами. Или за видео 14-летней давности, на котором во время празднования дня рождения одна женщина подходит к имениннице и целует ее в губы.
Это не единственный случай, когда по «ЛГБТ-пропаганде» штрафовали за публикации, которые были сделаны задолго до признания «движения» экстремистским. В частности, ялтинца оштрафовали** на 100 тысяч рублей за фото трехлетней давности, которое он даже не выкладывал, а на котором был отмечен. Помимо этого, в «ЛГБТ-пропаганде» обвиняли за публичные поцелуи или совместные фотографии.
Также штрафы стали массово выписывать за демонстрацию «экстремистской символики» — то есть радужного флага. Именно его в своем решении Верховный суд упомянул как символику запрещенного «ЛГБТ-движения». По подсчетам центра «Сова»**, за год было заведено не менее 36 таких дел. Чаще всего людей штрафовали за фотографии, картинки и мемы с радужной символикой, которые они сохраняли или публиковали в своих соцсетях.
МВД и ФСБ использует специальное программное обеспечение, чтобы искать запрещенную символику в интернете, рассказывает о методах силовиков Евгений Смирнов. По его словам, правоохранители просто вбивают радужный флаг в своеобразный внутренний поисковик, и он выдает им различные публикации, по которым они дальше составляют протоколы.
Такой массовостью можно объяснить, например, и необычные новости о том, что за «ЛГБТ-экстремизм» оштрафовали борца за традиционные ценности. Служитель протестантской церкви в 2019 году писал посты с цитатами из Библии о том, что гомосексуальность является грехом. Спустя шесть лет полиция сочла изображение радуги и анонс «Поговорим на тему гомосексуализма» «ЛГБТ-пропагандой» и составила на него протокол за демонстрацию экстремистской символики, сообщает центр «Сова».
Пока речь идет только о запрете радуги, но есть опасение, что правоохранители начнут произвольно трактовать понятие «экстремистской символики», как это было в деле с ФБК***, полагает Евгений Смирнов. «Там правоприменители сами решали, какая символика является экстремистской. То есть они признавали и букву „Н“ экстремистской символикой, и фамилию Навального, и фотографию Навального экстремистской символикой. Я думаю, что нельзя исключать, что и по этим делам может быть что-то такое в дальнейшем», — говорит он.
* Имена собеседников Би-би-си изменены по их просьбе из соображений безопасности
** Упомянутые организации были признаны в России «иностранными агентами»
*** ФБК признана в России «иностранным агентом», экстремистской организацией и запрещена
Редактор: Ольга Шамина
|
О лихорадке
Еврейское 
Роналду -
Изобретено
Почему
Россиянок 
В Аргентине 
74-летняя
Ученые
Как умерла