|
|
"Двадцать семь глав из жизни Матросика", - книга Дмитрия Онгейберга (3ч.)
|
Глава третья
ШТИЛЬ И ШТОРМ
Далеко, далеко за бортом субмарины остались берега Песчаной косы. Матросик повесил на шею Инне бинокль, и директор съемочной группы не отрываясь смотрела на исчезающие, с трудом уже различимые очертания Кольского полуострова. Думала ли она раньше, пропадая долгими месяцами в бесконечных киноэкспедициях, болтаясь со съемочными группами по разным железнодорожным вокзалам и станциям необъятной своей страны, что будет однажды плыть по Баренцеву морю на военной подлодке? В жизни у нее было достаточно путешествий. На вертолете она с оператором приземлялась на крошечное плато в Альпах, чтобы снять вершину Монблана. В пустыне Каракумы она качалась на спине двугорбого верблюда, изнывая от жары и жажды. На аэросанях и на оленях она носилась с эскимосами по Крайнему Северу. И даже со спелеологами она опускалась на дно глубочайшей пещеры на Пиринеях, во Франции. Но чтобы стоять у перископа боевой подлодки и идти на ней в открытый Атлантический океан это для Инны было абсолютно новым волнующим ощущением. Возможно, в другое время и перископ этот не произвел бы на девушку никакого особенного впечатления, если бы у него не стоял Матросик командир подлодки. А для Инны теперь не просто командир. Небывалой радостью и счастьем для нее была их встреча. Она случилась так неожиданно, так негаданно. И Инна уже не могла представить себя без этого загорелого, сильного парня. Ей казалось, что она готова плыть с ним куда угодно. Быть везде рядом. Оставаться в Москве или жить в Израиле. Киноэкспедиция закончится, она вернется в Москву и все расскажет маме о Матросике. Потом она приедет обратно в Израиль, а мама с братиком будут приезжать к ним в гости. То-то будет разговоров: «Штиль все-таки, доченька! Пусть бы Тихонов какой-нибудь, Громов или Громыхало! А то отчество – Мордухович! Хорошо ли это?»
А родной Штиль стоит рядом и рассказывает ей, что он чувствует в эти минуты. И все что будет он говорить, Инна уже знает далеко наперед, но готова слушать его снова и снова, потому что это говорит ее Матроскин. Человек, в которого она так безудержно влюбилась. Матросик рассказывает ей о том, сколько времени он мечтал просто побродить по своей субмарине. Но он никак не мог ее найти. Пока первый ее командир Рубин Семен Семенович ночным звонком из Хайфы не сузил ему его поиск. И как только они ступят на израильскую землю, Матросик непременно познакомит ее с этим интереснейшим человеком. Это он с поразительной точностью обрисовал Матросику, где стоит их лодка. И Матросик рассказывает Инне о том, как ему было невыносимо тяжело узнать, разыскав ее в конце концов в Североморске, что она, как какая-нибудь прокаженная, подлежит ликвидации. Безропотно стояла его лодка далеко от чистых морских вод, ожидая своей очереди то ли на переплавку, то ли на демонтаж.
Над Атлантическим океаном стояла завеса дождя, дул сильный ветер и оно было не спокойным. По небу неслись тяжелые облака и проваливались куда-то за едва различимый из-за волн и дождя горизонт. Матросик накинул на плечи Инны свой бушлат:
-Холодно, - шептал он ей на ухо. Ожидается сильный шторм.
-Он уже явился, - улыбнулась Матросику Инна, - показывая на возникшего в проеме Машиного дядю.
-Минут через десять объявляется общий сбор в рубке у капитана,- объявил Машин дядя.
-А почему капитан об этом узнает последним? - смеясь спросил его Матросик.
-Потому что первым об этом подумал я, контр-адмирал, - пальцем постучал себя в грудь Машин дядя.
-Так. Интересно, господин Шторм в звании контр-адмирала, - лицо Инны светилось радостью. - И что же на повестке?
-На повестке разные оргвопросы. Но главное, как идти будем в условиях шторма, который все крепчает и крепчает.
-Мне совсем не страшно идти при таких погодных условиях, - улыбалась Инна. - Конечно, с условием, что на нашем борту экипаж всегда будет окружать такой родной и ласковый Штиль. А если он еще будет сменяться решительным, бескомпромиссным Штормом, то лучшей погоды на лодке природе больше просто и не придумать.
-Госпожа директор кино, ваши речи - ну просто музыка, аккомпанемент к этим двум морским явлениям природы, - в такт Инне запел и Машин дядя.
-А что это «разное»? - остановила его Инна.
Матросик стал застегивать на ней бушлат и ее волосы защекотали ему нос.
-А «разное»,- прошептал Матросик, - это то, что я тебя люблю.
Через некоторое время все собрались на капитанской рубке. Погода, как предсказывал Машин дядя, резко ухудшилась. Океан штормил. Было баллов восемь. Лодку буквально заливало волнами. Все оделись в теплые морские бушлаты с капюшонами, а Циля Абрамовна была в длинном морском прорезиненном плаще. В нем она была похожа на какого-то злого волшебника Тролля. Машин дядя запахнул ее всю в плащ, и он волочился за ней сзади. Когда все расселись и Матросик взглянул на свою необычайную команду, ему стало немного смешно. «С такой командой не страшно пересечь любой океан, - подумал Матросик. Одна Циля Абрамовна чего стоит. Коня на ходу остановит, в Израиль на лодке войдет!»
Обратившись с речью к своему экипажу Матросик начал с того что напомнил друзьям, под флагом какой страны они идут. А потому надо быть предельно внимательными и неукоснительно выполнять все требования и обязанности каждого члена экипажа. «У нас теперь особые условия, особый режим», - добавил он.
С этим трудно было не согласиться, а потому все еще раз уточнили свои служебные обязанности. Циля Абрамовна сразу застолбила для себя камбуз. Хоть никто, собственно, и не очень-то претендовал на службу у газовых плит. Особенно Машин дядя. Но именно его, своего недавно легализованного супруга, Циля Абрамовна просто обязывала проводить все время среди картошки, муки и свежемороженной рыбы. Перечить Циле Абрамовне было бы полной бестактностью со стороны Машиного дяди. Даже с учетом того факта, что он контр-адмирал. Но Циля Абрамовна глядела на него прежде всего глазами верной супруги, которая желает видеть его всегда рядом с собой. Так ей спокойней на камбузе шлепать пельмени. Тем паче, что вчера зрачки Машиного дяди ей показались не в меру расширенными. «У супруга скачет давление», - сверкнула у Цили Абрамовны мысль. Казалось, участь Машиного дяди была решена и он сейчас безропотно потянется за Цилей Абрамовной на камбуз. Но не таков был старый морской волк. Он подошел к Циле Абрамовне, оттянул пальцами веки и сказал, что зрачки такие следствие его хронической морской болезни. У него стойкая морская болезнь. Это у него профессиональное заболевание. Но особенно остро и болезненно оно проявляется всегда почему-то на камбузе. И отпускает только в момент принятия пищи. То есть на камбузе он может появляться, когда бьют склянки на обед. В любое другое время вследствие морской болезни там у него могут случиться самые нехорошие симптомы. И Машин дядя шепнул что-то на ухо про симптомы встревоженной Циле Абрамовне. Циля Абрамовна изменилась в лице.
-Так как же мы будем в Израиле!? - брови ее взметнулись.
-Нет, нет! - замахал на нее руками Машин дядя. Это же следствие морской болезни! А в Израиле морской болезни не бывает. Это там исключено, успокоил он супругу. Всякое новое местожительство только прибавляет мне силы, - загадочно улыбнулся он. Уж я-то себя знаю.
-Чтоб твоей ноги не было на кухне до принятия пищи! - скомандовала Циля Абрамовна, пристально вглядываясь уже не только в зрачки Машиного дяди.
Таким образом Машин дядя, что называется, мастерски отмазал себя от бестолкового собственного прозябания среди широких газовых плит, огромных чанов и всяких кухонных вытяжных систем. Наивный Матросик улучшил момент, оттащил Машиного дядю в сторону и с полным недоумением переспросил:
-Господин контр-адмирал, что, действительно достает морская болезнь?
Машин дядя из-за боязни, пусть и самой малой, угодить все-таки на кухню, не стал отпираться.
-Представь себе,- развел он руками. Причем с самого первого дня моего служения на флоте и до сих пор. И скажу тебе по секрету не только на камбузе, а повсеместно. Вот говорю с тобой, а внутри все дрожит, в ногах слабость и голова кругом. Но Циле, пожалуйста, об этом ни слова.
- Как же так!? - глаза у Матросика округлились. Дослужиться до контр-адмирала и не победить в себе эту болезнь. Не избавиться от тошноты и головокруженья! Как же ты столько лет военными судами управлял!? - стал стыдить контр-адмирала Матросик.
-А ты..., а ты зато..., - лихорадочно заработала мысль Машиного дяди, чтобы придумать что-то в ответ. А ты зато не умеешь плавать!
-Да ты чего!? - не поверил своим ушам Машин дядя. Чего ты мелешь? А эта медаль за спасение утопающих!? - пальцем ткнул в нее Матросик. Приснилась ли она мне, что ли! Или ты забыл?
-А это ты от страху тогда поплыл! - снова нашелся Машин дядя. Неизвестно еще, кто кого там спасал. Или ты Сережку, или он тебя.
-Чего!? - тут неожиданно уже и Матросик почувствовал страшный приступ головокружения и слабости от бессовестной лжи Машиного дяди.
Они за общими разговорами, незаметно для спорящего по какому-то незначительному поводу экипажа, выскользнули наверх.
-У тебя не морская болезнь, господин контр-адмирал, - заорал уже во все горло Матросик и схватился за поручень. - То есть это полбеды. У тебя хуже. Крыша у тебя поехала! Вот чего у тебя!
-Поехала! Поехала! - тоже закричал Машин дядя и схватился за фуражку, удерживая ее от сильного порыва ветра. И не куда-нибудь, а в сторону Израиля!
Их отсутствие минуты через две заметили и вернули назад. Им пришлось, не докончив спора, спуститься в рубку. Там продолжали кипеть страсти.
-В конце концов, - гнула свою линию Циля Абрамовна, - обращаясь к Матросику, - я ничего не буду иметь против, если Алекс заменит на кухне контр-адмирала. Все равно господа режиссеры ничего не умеют делать! Они только фотографируют.
Господин режиссер смеялся:
-Группа! Вы слышите!? У меня начинается новый съемочный период с новым директором. Это снимай, это не снимай, это отнеси туда,то переснимем там!
Смеясь и шутя экипаж расходиля по своим местам.
«Есть за морями, за лесами маленькая страна…»-запел вдруг Машин дядя и обнял Матросика:
-Там, где живут евреи сами,много где есть вина,-сочинил на ходу Матросик,и смеясь,они уселись за стол.
Раскрыв бортовой журнал и щелкнув ручкой, Матросик вывел на чистом листе:»Счастливое время!Исполнение желаний!Восставшая из небытия подлодка держит курс в Израиль!»
Глава четвертая
«Шалом « с Ла-Манша
Над Атлантическим океаном потихоньку рассветало. На борту субмарины, совершавшей морской круиз к берегам Израиля, наступал новый день.
-Я ночью глаз не смыкала! Все глаза проглядела! Ну и где он этот Ла-Манш!? -в полосатом махровом халате, поверх которого был наброшен бушлат ходила по борту подлодки и возмущалась Циля Абрамовна. Из капюшона у нее выбивались бигуди.
-Я может быть и накрутилась ради этой встречи с проливом.»А вам-то что до этого пролива, Циля Абрмовна? - улыбались все. –Ваше место на камбузе».
- В водах этого пролива, чтоб вы знали, - кокетливо запихивая бигуди за капюшон и вздымая брови,- заметила Циля Абрамовна,- у меня происходила незабываемая встреча с одним летчиком по имени Антуан.
-Уж не летчик ли это Антуан Экзюпери? - шутя и смеясь, выдвинул предположение оператор Леша.
-В то-то и дело, деточка, что он, - кивнула Циля Абрамовна. И все, кто услышал это утверждение, буквально обалдели и замерли.- Он катал меня на лодке и рассказывал про «Маленького принца»,- «добила» их таким фактом Циля Абрамовна.
-За всеми подробностями к моему супругу, - упреждая тысячу возможных вопросов кивнула Циля Абрамовна на Машиного дядю. - У меня начинает учащенно биться сердце, когда я вспоминаю об этом, - через плечо бросила Циля Абрамовна и направилась в камбуз. -Ах Ла-Манш,Ла-Манш!Это может быть и хорошо,что я его не разглядела. Тут же все уставились на Машиного дядю.
-Ну, что можно сказать!? - развел руками Машин дядя.Цилечка ни одним словом не лжет.1935 год.Париж,где собрался Конгресс писателей в защиту культуры.Приехала советская делегация,которую возглавлял Бабель.Среди членов делегации была и Циля Абрамовна.Тогда-то и произошла ее встреча с молодым писателем Антуаном Экзюпери.Об остальном немножко позднее.Меня ждет Матросик,-заторопился Машин дядя.-И вообще-лодка идет не на автопилоте.Все по местам!
Не довлетворенный и еще более заинтригованный экипаж быстро разбежался по своим вахтам.
А позже на лодке произошло такое интересное и приятное событие, что оно несколько оттеснило не менее яркую,романтическую историю из жизни скромнейшей Цили Абрамовны. А дело было в следующем.
Один немолодой боцман с французского нефтетанкера, капитан которого, желая выразить свое уважение к государству Израиль,предложил Матросику произвести дозаправку подлодки. Этот боцман, поднявшись на борт субмарины, подарил экипажу симпатичного маленького попугайчика. »Он был рожден на Филиппинских остравах»-гордо сообщил он всем.
Попугайчик, перышки которого переливались всеми цветами радуги, раскланивался во все стороны с плеча боцмана и безостоновочно кричал: »Бонжур! Бонжур!» То есть здоровался со всеми. Боцмана,разговорчивого,как попугай звали Лион Людвигман. Он рассказал, что у него в Израиле живет жена, с которой он расстался, но связь с ней он старается поддерживать всегда. Он сказал, что он, как и капитан,как весь экипаж,питает самые дружественные,самые глубокие чувства к израильскому народу. И просил расценивать эту экзотическую птицу, как и незначительное колличество топлива, проявлением искренней любви и уважения к еврейскому государству.»Это единственное,что мы можем сделать для вас посреди моря»,-с нескрываемым сожалением сказал боцман.
-А мы и не носимся по морям с протянутой рукой,-недоуменно пожала плечами Циля Абрамовна.-У нас есть достаточно своей птицы. Но Алекс со своим плохим французским не сумел это перевести боцману.И это было хорошо.
Новость,что в Хайфу заходит русская субмарина под израильским флагом,с быстротой молнии облетела не то что один город,а всю страну.В порт стали стекаться корреспонденты,журналисты,киносьемочные группы телевидения и кино.У пирса собралась огромная толпа народа.
-Может и наши там кто-нибудь. Жорик например,с Пашей,-всматриваясь через перископ в лица встречающих,заметила Маша Матросику.Но наши оказались гораздо ближе.Буквально в ста метрах от лодки.
-Человек за бортом! - первым вдруг заорал Алекс. -Не араб ли часом!Подайте кто-нибудь весло!
-В аквалангах арабы не плавают, - по - деловому успокоил его Машин дядя. У него куфия (национальный головной убор мусульман (араб.) должна быть на башке.
Матросик прильнул к окуляру и отчетливо вдруг увидел знакомые до боли шесть пар оранжевых ласт и неизменный гарпун, торчащий из воды.
-Крабуша,- едва прошептал он не веря своим глазам.-Крабуша!Крабушкин!Мы здесь!-заорал он на всю лодку и бросился вот из рубки. Экипаж столпился у люка, на узкой площадке. Все толкались и тыкали пальцами в воду.-«Кто это!? Чего это!? Осьминог?! Кальмар! Редкая порода израильских лягушек!?
-Никакая это не лягушка! Вы что с ума сошли!? Разуйте глаза!-нервничал и злился Матросик. Это Крабуша! Крабик мой! Лучший мой друг! Большой ученый-океанолог! Крупный знаток Торы! А в быту просто нормальный пацан с неординарной внешностью.
Неожиданно поручни металлической лестницы задрожали и раздался частый топот кованых подошв о железные ступеньки. Это по сходням летела Циля Абрамовна с огромным зеленым сачком в руках:
-Дайте я его подсеку!Расступись!Я научу вас,как вкусно варить раков!Где он!?
-Абрамовна!-выпучил на нее большие глаза и преградил ей дорогу наверх контр-адмирал. Это не рак!Убери свою черпалку!Это Крабуша!Израильский приятель Матросика!Не дай бог ты испугаешт его свом видом.Вся в завитушках,с каким-то бреднем,в махровом халате и желтых ботинках на босу ногу!Изыди,несравненная!
Несравненная замерла на последней ступеньке, прижав к груди совок.
-А я по чем знаю, что это такой приятель у Матросика в И зраиле,-всматриваясь в воду,пробормотала она.-Пускай его не очень пугают мои ботинки!Я же его не боюсь!
-Шалом, шалом!—завидя Крабушу,то ли со страха,то ли от переполняющих его чувств защелкал вдруг попугай. К тому времени его самого уже наградили именем »Шалом».
-Крабуша!- не утерпела даже Маша и замахала ему руками.Плыви к нам!Сюда!Мы здесь!
Крабуша завертел головой, поднял оранжевую свою маску, и увидел Матросика на рубке,Машу и много новых лиц.
-Мат - ро-сик!!-завизжал он на все море.Секунду!Я уже у вас!Он нырнул и в следующее мгновение взбирался по веревочному трапу,предварительно стравленному Матросиком.
-Матросик! Шел ми а сира?- (чья это лодка) ивр.
-Говори по-человечески!-смеялся Матросик сверху. Здесь все пока говорят по-русски.Поднимайся скорее!Я познакомлю тебя с новыми своими друзьями.
-Матросик, это та самая лодка!?Твоя лодка!?Которая однажды привиделась тебе на Ришонском пляже!?-светился весь радостью и шмыгал носом Крабуша.
-Она самая,-обнял его Матросик. Но ,Крабуша,все вопросы потом.Потому что вон появились береговые катера.Они проводят субмарину к причалу и возьмут экипаж на берег. Все по местам!-скомандовал он.Экипаж , не в силах оторвать восхищенных и крайне удивленных взглядов от диковинного друга Матросика, стали занимать свои места.
С катеров матросы стали махать лодке руками и что-то кричали. То ли приветствовали, то ли указывали ей путь к пирсу.
«Господи, как тепло! И это в октябре месяце,-улыбалась ласковому солнцу Циля Абрамовна. При том при всем, что история строит евреям всегда гримасы, она тем не менее позволяет им иметь принадлежащий опять же только им и никому больше этот кусочек райского сада»,- подумала она.
Ветер из «райского сада» доносил ивритские песни,толпа встречающих колыхалась,а над их головами пенилось огромное море цветов. Трепетали израильские флажки, и разноцветные шары взлетали в голубое небо.
-Шалом! Шалом! Хай Исраиль!- (да здравствует Израиль)ивр.как будто вспомнил несколько позабытый на Филиппинах родной язык, встрепенулся попугайчик на чьем-то плече. И взвился,затораторил громко и радостно над всей этой ликующей стеной народа,которая пришла приветствовать русскую подводную лодку. И эта лодка выглядела совсем не враждебно. Совсем не устрашающе и зловеще в глазах миролюбивых израильтян. Хоть она и прибыла из России. Потому что капитаном ее был ,и все об этом знали(в Мосаде (израильская внешняя разведка)ивр.за так просто никому платить денег не будут),израильтянин Матросик.
Попугая услыхали моряки на катерах,обернулись и засмеялись. Шалом на одной ноге сидел на открытом люке подлодки, выкрикивая приветствия Израилю и шумно хлопал крыльями.
-Хай, Израиль,райский уголок,-шепотом повторила за Шаломом Циля Абрамовна.
Глава пятая
«Мне совершенно все равно…»
-Алле! Алле! - это квартира Рубина,- кричал Матросик в трубку на всю улицу. Не дозвониться ему было до капитана хоть тресни.В порту он не встретился с ним.Уезжая в город,Матросик растерянным взглядом взглянул на лодку.Она стояла далеко на рейде,и вокруг нее уже сновали сторожевые катера.Договорившись о скорой встрече с журналистами радио РЕКА,которые буквально облепили Матросика и Машиного дядю,доставая их микрофонами на палках и бестолковыми вопросами,экипаж насилу вырвался из порта.Через минут десять они все были уже на автобусной станции.Здесь Матросик посадил на автобус Цилю Абрамовну,Машу с попугаем,Леху и Алекса.Они уезжали в Ришон-ле-Цион.
Сам же Матросик с Инной,Крабушей и с Машиным дядей(Инна ни за что не хотела уезжать без Матросика)направились в Хайфское отделение абсорбции надеясь хоть там,может быть получить адрес капитана Рубина. С большим трудом,бегая из кабинета в кабинет,переворошив кучу всяких бюрократических справок и щелкая на компьюторе,Матросику наконец выдали адрес проживания Семен Семеныча.Оказалось,что живет он даже не в Хайфе,а где-то в пригороде,далеко за чек-постом,в одном из многочисленных Кирьятов. Но прежде чем туда поехать,друзья завернули в тот самый городской скверик,где перед отьездом в Питер Матросик встретился с капитаном.»Может быть,грешным делом,сидит там Рубин все на той же фанере и пьянствует,как всегда с Игорьком»,-зло подумал Матросик.Но в самом дальнем углу сквера сидели и валялись на траве совсем другие «русские».
-Ты морячка я моряк, ты на море ,а я так»,-протягтвая Матросику розовый стаканчик и крепко шатаясь,стал с тупой ухмылкой приближаться какой-то мужик.
-Хамор (осел) ивр. ты ,а не моряк,-ответил ему Матросик. Ты командира Рубина знаешь?
-А ты меня своей бандой не пугай, - выпятив грудь вперед и расплескивая водку, замер на месте пьяница. - А ты Пиню инсталлятора (сантехника) ивр. знаешь?А полкило машканты (ссуда) ивр.ты знаешь?
-Пойдемте отсюда,- попросила Инна. Мне на это в России смотреть было противно.
Они вышли из сквера, и Инна с Машиным дядей с нескрываемым удивлением всю дорогу дивились и на солдаток с автоматами,и на религиозных с длинными пейсами за ушами.
-Как безумно все интересно здесь, - сказала Инна Матросику.-Только пьянство отвратительно и убого везде,где бы оно не встречалось.
Матросик полез в дипломат за сигаретами, и в глаза сразу бросилась связка тараньки, лежащая там. Он неожиданно проникся злостью к этой вяленой рыбке для Рубина, такой ненавистью и неприязнью, будто это именно из-за нее командир стал такой неуловимый и непредсказуемый.»У! Кровожадная пиранья»,- подумал с отвращением Матросик и захлопнул дипломат.
К Инне подошел парень со старым,заляпанным красками мольбертом в руке.Он открыл мольберт и стал показывать ей симпатичные поделки,вырезанные из камней.Они были на черных шнурочках.Оригинальные сувениры для ношения на шее и запястьях.Тут были и иудейская символика, и знаки зодиака,и театральные маски,сердечки и человечки и прочая разная безделица.
-Морфлот,купите для своей дамы,-обратился парень к Матросику.Дорого не попрошу.Тут и мои,любительские,и работы настоящего скульптора,резчика по камню.У Матросика екнуло сердце.
-А как имя этого скульптора?
-Его зовут Игорь. Классный мастер из Прибалтики,- показывая Инне свой товар,ответил парень. Матросик переменился в лице.
-А где? Где он живет? Где работает?Где он теперь?-стал трясти парня за плечи Матросик. Тот стал размахивать руками и говорить,что только сейчас вышел из его мастерской.
-Дай адрес!-выпалил тоном не допускающим возражений Матросик.И пока напуганный продавец выводил на клочке бумаги адрес,Матросик надергал у него из мольберта штук пять сувенирчиков.Он запихал в карман его рубашки пятьдесят шекелей и, схватив листок с адресом,компания сорвалась в указанном направлении.
-Сдачу!Сдачу!-кричал им в спину обалдевший парень. Но друзья летели,как угорелые. Минут через десять они нашли нужный дом.У входа громоздились рваные мешки с асбестом,щебенка,невысокая куча морской гальки и здоровенные глыбы красного и черного гранита.В глаза бросалась среди этого развала разбитая и сиротливо возвышающаяся каменная женская фигура.Вместо шеи,точнее из нее,торчали прутья гнутой арматуры.
-Здесь Микеланджело!- радостно бросил Матросик друзьям и кубарем скатился вниз по лестнице. Машин дядя,Крабуша и Инна устремились за ним.Дверь была не заперта.Войдя в подвал,Матросик осмотрелся.Вокруг был жуткий бардак.Было сильно накурено,пахло известью и каким-то гнильем.Пол был устлан газетами,и на нем валялись окурки.В углу стоял стол с остатками еды.На нем мерцала початая бутылка вина.А вдоль стены вообще тянулась длинная цепочка бутылок из под водки и пива.В общем взору друзей предстал незамысловатый,неприхотливый и такой обязательный интерьер доморощенных мастерских русских художников.Вечно опальных,вечно гонимых и не понятых никем.Повсюду,как на острове Пасхи,возвышались застывшие в незамысловатых позах странные и зловещие белые статуи,рожденные вооброжением скульптора.Сам их автор стоял в глубине мастерской,окруженный скифами,кентаврами и сфинксами.Сам он,раставив широко ноги,огромной деревянной киянкой,стучал по стамеске,вонзая ее в камень. Всся его фигура дышала,казалось,вдохновением и безудержным взлетом высочайшего совершенства.
Компания замерла за спиной увлекшегося работой Игоря.
-Воители,ваятели слава вам!-громко произнем Матросик. От неожтданности Игорь вздрогнул и резко обернулся. Он опустил бороду и она у него была вся белая от белой каменной крошки. И все лицо его было припорошено этой белой каменной пылью.Волосы на его вспотевшем лбу были схвачены красным шнурком,а на голое тело был надет грубый,кожанный передник.Он дымил сигаретой,щурился и смотрел на вошедших.В этот момент он был чертовски красив,как истинный пахарь-создатель на ниве творчества.Рукой он вытер пот со лба и посмотрел попристальней на вошедших,пытаясь узнать их.
-Над чем работаешь, Игорь?- чтобы помочь ему побыстрее вспомнить, кто перед ним,спросил Матросик.
-Шалом,Матросик,-просто сказал Игорь протягивая ему руку.Ни удивления,ни радости,никаких эмоций.»Зря он мне показался тогда,при первом знакомстве суетливым и глуповатым,-подумал Матросик. -Вот как творчество преображает человека. »Они пожали друг другу руки и Матросик представил Игорю своих друзей.Тот в свою очередь поинтересовался у Матросика,как он его нашел.
-Тебя скульптора-монументалиста можно было бы упрекнуть в мелочевке если бы эта мелочевка не вызывала уважения к твоему вкусу и чувству меры,-сказал Матросик.А Инна показала ему фигурки на шнурочках.
-Тот у кого мы это купили, и дал нам адрес твоей мастерской.Теперь скажи нам,где можно увидеть Рубина?
Игорь нырнул куда-то за грязную ширму и вышел оттуда с табуреткой.
-Садитесь пожалуйста, Инна,- сказал он. В ногах правды нет.Хотя нет ее и выше тоже. Друзья рассмеялись. Игорь же стоял с непроницаемым лицом.
-Знаешь ли ты , Игорек,что субмарина капитана стоит сейчас на рейде в порту,-расчитывая на его бурную реакцию сказал Матросик. Игорь очень просто ответил:
-Нету у меня времени из этого подвала подняться до уровня вашего моря.
-Ну разумеется,- обиделся Матросик. Так где все-таки капитан,-чтобы сменить тему и не ругаться со скульптором повторил вопорос Матросик. Игорь молчал и растеряно смотрел на Инну и Крабушу.
-Не знаю,- вдруг сказал он. Повисла напряженная пауза.Пока они молчали,Машин дядя прошел в глубину мастерской и застыл перед работой, которую Игорь долбил в момент их прихода.Он задвинул высоко на лоб фуражку и все смотрел и смотрел на четкий анфас, высеченный из белого камня.
-Матросик, иди сюда. Капитан здесь, -в пересохшем горле у Машиного дяди застревали слова.Игорь решительно отвернулся к окну и очень живо представил, как Матросик долетел до этого контр-адмирала,и вот они уже вдвоем вглядываются в знакомые до боли,родные черты.Вот и вышла их встреча.Встреча друзей,приплывших к нему в Израиль на подводной лодке,командиром которой он был.Теперь стоит он перед ними спокойный и сдержанный,высеченный в камне. В мастерской повисла звенящая тишина,Только слышно было,как птица скачет и танцует за окном на карнизе.Именно в этот момент почему-то страшная догадка обожгла сердце каждого.
-Опоздали вы,-не поворачиваясь от окна сказал Игорь.Капитан умер.Железная люстра под потолком заметалась у Машиного дяди в глазах,и он судорожно ухватился пальцами за какие-то строительные леса,торчащие рядом.
-Этого не может быть,- выдавил из себя Матросик.
-Не может,а случилось. Живым это не ставят,-повернулся от окна Игорь.К Матросику наклонилась Инна:
-Матросик,потом поплачем.Не теперь.Она прижалась к его небритой щеке.-Давайте выйдем все на воздух.Взглянув еще раз на каменного Рубина,друзья,подкошенные невероятной новостью,потянулись наверх.
Из-за угла дома на старенькой «Субаре» выехал Игорь.Все сели в машину и машина тронулась
-Куда мы? - пискнул Крабуша.
-К капитану,-ответил Игорь.Я покажу вам ,где он похоронен.По дороге на кладбище они купили огромную охапку цветов.В машине все молчали.Матросик давился сигаретным дымом.Инна держала за руку Машиного дядю.Взгляд его был разбитый. Вгляд разбитый горем – смертью старого друга, дворового пацана военной поры.В одночасье осиротели будто все разом.»Так ли уж важна теперь и необходима нам всем спасенная нами лодка,если за победу эту никогда не порадуется ее капитан,-разрывалось сердце Матросика.-Не успели,»-кусал он губы.
-Отчего умер капитан? - шепнула Матросику Инна.
-Сердце, - бросил ей через плечо Игорь, глядя на нее через зеркало заднего вида.
Машина остановилась у кладбищенских ворот. Игорь протянул мужикам кипы,а Инна сняла шелковую косынку с плеч и повязала ее на голову.Они пошли по дорожке меж надгробий,и Игорь подвел их к могиле Рубина.С большой фотографии,сквозь стебли цветов, смотрели на них смеющиеся,озорные глаза их командира.Там же,среди белых ромашек и роз,они увидели сидевших на стульчиках Викторию Павловну и их внучку.Очень похожую на деда,шестнадцатилетнюю Дашу.
-Вот где довелось встретиться… и без Семена…спустя столько лет…,-уткнулась Виктория Павловна лицом Машиному дяде плечо.
Контр-адмирал глотал воздух и дрожащей рукой гладил ее седые волосы. Инна положила на холм из множества цветов алый букет роз. Постояли, помолчали.
-Яшенька из Бостона не приехал. Не сумел,-промокая глаза платком,сказала Виктория Павловна.
За забором гуднул коротко автомобиль, и они с внучкой заторопились на выход,оставив друзьям свой новый номер телефона. Матросик вспомнил историю с их сыном Яшей. Когда-то очень давно отец взял его с собою за границу,и Яша,ступив на американскую землю,не пожелал веруться обратно. Что Рубину довелось тогда пережить, одному богу известно. С тех пор в окружении стольких друзей,целых флотов он оставался жить с ощущением страшного одиночества.Подошел Игорь и сказал:
-У меня есть. - Он плеснул из бутылки пол стакана водки в пластиковый стаканчик и, накрыв его ломтиком хлеба,поставил на песок.-Помянем,как водится.
Машин дядя щелкнул дипломатом Матросика,извлек оттуда одну тараньку и положил рядом со стаканом.Слезы застилали ему глаза.Матросик поймал себя на мысли,что теперь это высохшая рыба никак не кажется ему кровожадной хищницей с оскалом острых зубов,какой она казалась ему совсем еще недавно.Какой она казалась Матросику,пока имя капитана Рубина никак не вязалось с его смертью.Стоя у могилы Рубина друзья молча выпили. Они обнялись и смотрели на свечи,горящие в песке.
-Игорек,-неожиданно подал голос Крабуша,-устанавливать бюсты на могилах усопших- значит напрочь не знать нашей религии.
Игорек снисходительно взглянул на Крабушу и полез за сигаретами:
-Ничего,малыш.Пусть то что я делаю в своей мастерской,будет просто всем живой памятью сердца,застывшей в камне.
-Мы поставим,Игорь, бюст капитана Рубина в фойе первой детской мореходной школы государтства Израиль,которая будет носить его имя,-сказал Матросик.
-И это единственное,что мы можем и должны будем сделать,-прошептал Машин дядя.-Пусть это будет выражением нашего морского и человеческого долга перед незабвенной памятью о Семене.
И все снова пригубили по капле за это и стали собираться восвояси.Последний раз Матросик обернулся на холм из цветов с горящими свечами у его подножия и вдруг явственно услышал родной голос:»Навигация кончилась,Матросик.Началась абсорбция.В одну реку дважды не войти».
-На это тебе,-дернул вдруг за локоть Матросика Игорь.В руках он держал обычный почтовый конверт.Матросик вскинул брови:
-Что это?
-Это тебе от Рубина.»Матросику»,- было размашисто написано на лицевой стороне конверта.
-Открой,-попросил Матросик Инну.Меня всего колотит.Инна вскрыла конверт и оттуда выпал короткий листочек и фотография.Это была та единственная фотография субмарины,которую Рубин показывал Матросику в сквере.Листок заплясал у него в руках.
«Дорогой мой Матросик, - было написано там,- шибко не расстраивайся,что ты не увидишь меня среди встречающих нашу Щ-2129.К этому радостному для твоего экипажа мгновению меня уже не будет. Боже упаси тебя подумать,что это водка. И тем более не малодушие,не слабость духа,не трусость. На все есть божья воля.Спасибо тебе за твою целеустремленность,за дружбу и мужскую верность.Спасибо тебе за лодку,которую ты спас вместе с Ициком.Привет тебе,мой дорогой контр-адмирал Шторм и прощайте все.Обнимаю и жму ваши руки.Не помню кто это сказал,но это сейчас очень обо мне:»Мне совершенно все равно,где совершенно одиноким быть».Спасибо за тараньку.Пустите ее по кругу меж друзей,когда сядете за стол помянуть меня.Целую тебя,Матросик.Командир Рубин.»
Буквы стали отчаянно расплываться у Матросика в глазах. Вокруг стояли поникшие друзья. Небо неожиданно затянули тучи,грянул гром и на землю упали крупные капли дождя.
Э п и л о г
Израильский второклассник мальчик Эли безмятежно спал и улыбался во сне. Ему снился блистательный удивительный сон. Этот сон просто обязан был явиться ему. Что же видел этот мальчик Эли в своем сказочном сне?А вот что. Эли снилась настоящая подводная лодка. Ему снилось,что она пришла из России и навсегда бросает свои швартовые у берегов Хайфского порта.А ее командир по имени Матросик устраивает со своим экипажем для израильских школьников самый настоящий йом кейф (день удовольствий) ивр.Это такой день,когда например,весь Элин класс погружается на самую взапавдашнюю,боевую подлодку и отправляется в длительный,морской поход.Вначале они пройдут по всему побережию своей страны и далее почти до сектора Газа. А затем, набравшись немножко опыта,они выйдут потом в открытый океан.А опыт никогда не приходит к просто праздным пассажирам,которые ну, просто млеют на борту подлодки от безделья и солнца.А посему чтобы красивая морская форма(которую им выдали загодя)штурманов,механиков,операторов-наводчиков и многих других морских специалистов не оставалась просто красивой формой,а соответствовала своему содержанию, они, эти веселые и счастливые пацаны,начинают на подлодке овладевать всеми морскими специальностями.Учатся по-настоящему морскому делу.Становятся бесстрашными и яростными мореплавателями.
Эли спит и ему снится,как лодка выходит из Средиземного моря в Атлантический океан и тут начинается аврал потому, что наступает время серьезнейшего практического экзамена.И кто успешно выдержит первый урок,того тут же зачисляют курсантом в высшую мореходную школу.Школу,которая гордо носит имя первого прославленного командира этой старенькой субмарины капитана первого ранга Рубина Семен Семеныча.И ,разумеется,Эли снится,что он играючи,шутя,с успехом выдерживает этот непростой экзамен.Снится,что сам легендарный капитан Рубин пожимает ему руку.»Я горжусь тобой,-говорит он сияющему курсанту.-Ты настоящий моряк!»
А вечером всем поступившим в очень престижную и пока единственную в стране мореходную школу муниципальные власти Ришон-ле-Циона устраивают прямо на набережной ее первым ученикам настоящий праздничный пир.
-Мотек шели,-(сладенький мой) ивр.любовно щиплет за щечку смешная Циля Абрамовна-супруга начальника школы контр-адмирала господина Шторма,и кладет ему в тарелку большой кусок торта «Наполеон».И Эли широко улыбается во сне:»И когда же она успела переснять очень характерные для израильских мам эти милые манеры и жесты-щипать малолеток за их розовые моськи!?»В этот момент он чувствует себя абсолютно счастливым человеком,потому что стал членом такого неповторимого,очень дружного экипажа.И не в честь ли всех поступивших,сотрясая окрестности,загремела вдруг с высокого Ришонского берега раскаты праздничного салюта.От этой канонады Эли моментально проснулся.
-Вставайте, родители! – тут же кричит он. Я чувствую, что опаздываю! Как вы могли забыть!?Сегодня такой значительный для меня день!Я себе в жизни не прощу если просплю свой первый учебный,морской поход на субмарине!
Родители,испытывая страшную досаду за свой невозмутимый,бессовестный сон в такое необычное для сына утро,отказывают себе в традиционном утреннем кофе,а сломя голову несутся вместе с Эли к Ришонскому пляжу.А и вправду там,в конце очень длинного бетонного пирса,специально выстроенного для швартовки знаменитой подлодки,пришедшей из России,они замечают эту субмарину,которая стоит,как некое чудесное видение,как мираж.Гудит огромная толпа народа.Гремит музыка и повсюду снуют корреспонденты и журналисты.Среди них особенно бросается всем в глаза один парень с копной очень рыжих волос и с какой-то допотопной камерой в руках.Он любовно называет ее почему-то»Константин Васильевич».Рядом с ним суетится молодой человек и режиссирует ему.
-Ты опаздываешь!Ждем только тебя,-смотрит на часы,призывно машет и улыбается,завидя Эли,командир подводной лодки Матросик.Они пожимают друг другу руки, обнимаются и оба веселы и счастливы,как могут быть веселы и счастливы только те,у кого сбываются мечты.Еще бы!
Перед их глазами стоит озаряемая фейерверками праздничная и разукрашенная голубыми флажками подлодка.Как долго они шли к ней!Как долго субмарина пробивалась к ним!
-Эли!Эли!-кричит и машет ему с борта весь его класс.Эли торопливо посылает воздушные поцелуи родителям,рядом с которыми он замечает,и Цилю Абрамовну,и Инну с Машей и Пешку - Пашку с Жориком,который с стоит неизменной своей птичкой на голове.
Попугаю Шалому сдается, что птичка эта смотрит на него,ревнует и недолюбливает. Как же ! Ведь он прилетел в Израиль много позже ее. Ну и что!? Сидит такая - серым кардиналом на кучерявой Жоркиной голове! Поэтому Шалом с нескрываемой досадой хлопает крыльями с золотого погона контр-адмирала и кричит нарочно на безукоризненном иврите:
-Йотер магер! (быстрее) ивр.
Эли стремительно взлетает по трапу на подлодку. Она тут же вздрагивает и отчаливает плавно от пирса.С набережной рукоплещут радуясь и гордясь за первых курсантов.
И все, кто машет им флажками ли,платочками с берега,или просто выпускают в светлеющее,чистое наше небо разноцветные шары,не сомневаются ни на секунду и так непоколебимо верят в то,что все непременно случится именно так,как снилось израильскому мальчику Эли. И что все сложится у него в жизни так же счастливо, как счастливо сложилась эта история с лодкой Матросика. Что с таким славным ее капитаном и с таким экипажем,лучше которого не сыскать в мире,Эли никогда не почувствует себя одиноко в этом безбрежном океане жизни. А иначе ради чего и придуманно все это было.
Счастливого им плавания - юным Магелланам. Пусть всегда трепещут над их головами белые паруса, наполненые ветрами дерзновенной мечты.
РИШОН-ЛЕ ЦИОН
К О Н Е Ц
Свои отзывы и предложения автор просит отправлять по
эл.почте: stalcer@urbis.net.il. Тел: 055-854893
|
|
|
