|
|
Хранитель еврейских традиций - 27 февраля, МИНСК
|
Хранитель еврейских традиций
27 февраля, МИНСК – Тридцать портретов деятелей белорусской культуры, в том числе и евреев, подарил краеведческому музею города Шклова еврейский художник Анатолий Наливаев.
«Со Шкловом у меня связаны страшные воспоминания детства, - рассказал для Агентства еврейских новостей Анатолий Александрович. – В этом небольшом белорусском городке жил мой дед по линии отца. В начале Второй мировой войны мы с матерью приехали туда в гости. Когда пришли каратели, нас вместе с другими евреями забрали в гетто».
Дед Анатолия был белорусом, да еще и священником. Своим саном он и воспользовался, чтобы спасти из-за колючей проволоки невестку и внука.
«Нас с матерью дед забрал из гетто буквально за полчаса до того момента, когда остальных евреев повезли на расстрел» - вспоминает А.Наливаев.
Дед-священник, волнуясь за жизнь внука, окрестил еврейского мальчика, прошедшего, как и положено согласно еврейским традициям, в младенчестве обряд обрезания.
«Этот предусмотрительный поступок деда, несомненно, спас мне жизнь, - рассказывает Александр Анатольевич. – И вместе с тем круто изменил мою судьбу, ведь я стал полуевреем, полубелорусом, хотя всегда тянулся к еврейской культуре».
Мальчик очень любил канторскую музыку, имел прекрасный голос и хотел быть кантором в синагоге. Но по понятным причинам ему в этой просьбе отказали.
В 50-ые годы прошлого века, когда Анатолий пришел из армии, мать устроила сына, который посещал в свое время минскую художественную школу и неплохо рисовал, работать в еврейскую малярную бригаду.
«И тут мне в очередной раз в жизни повезло, - вспоминает Анатолий Александрович. – В этой бригаде работал известный по тем временам виленский кантор Кремер, который дружил с известным композитором Вагнером, окончившим европейскую канторскую академию. Именно под руководством этих замечательных людей я и учился канторскому пению».
С этого момента канторское пение прочно вошло в жизнь мужчины. Вместе с Кремером и Вагнером в советское время он участвовал в полулегальных или нелегальных фестивалях канторской музыки в Москве.
В 1986 году, когда еврейская культура смогла выйти из подполья, Анатолий Наливаев создал ансамбль конторской музыки «Фрейгиш», в котором успешно поет и сейчас.
И все годы своего увлечения еврейской духовной музыкой он собирал и записывал старинные канторские молитвы.
«Сейчас у меня тридцать нотных тетрадей с канторской музыкой, - рассказывает Анатолий Александрович. – Среди произведений есть поистине шедевры, например, молитва XV века, рассказывающая о геноциде над польскими евреями в XIV веке».
«Еврейская культура на территории бывшего СССР выжила только благодаря строгому соблюдению традиций, - считает А.Наливаев. – Вот только грустно, что в Беларуси больше никто не занимается канторской музыкой, а в синагогах нет канторов».
По мнению Анатолия Александровича, еврейская духовная музыка – это особенная музыка, имеющая свои традиции.
«Кантор выходит молиться и звучание произведения всегда разное, так как зависит от его состояния души».
Наливаев считает, что ему повезло в жизни. И хотя кантором в синагоге он стать не смог, но в течение 12 лет исполнял эту роль в еврейском спектакле на сцене Русского драмтеатра в Минске, тем самым донося широкому кругу людей красоту еврейских традиций.
Анатолий Александрович и по сей день, хотя ему без малого 77 лет, исполняет канторскую музыку. Примерно два года назад нашелся и молодой преемник – солист Белорусского театра оперы Юрий Городецкий, который вместе с Наливаевым поет в ансамбле «Фрейгиш», а значит, канторская музыка по-прежнему будет звучать в Беларуси.
Благодаря помощи зарубежных меценатов сейчас готовится к выпуску сборник канторской музыки, записан диск А.Наливаева.
Но вернемся к живописи. Ведь судьба распорядилась так, что А.Наливаев стал единственным обладателем и хранителем памятников еврейской культуры, еврейских улочек и домов послевоенного Минска.
Сразу по окончании Второй мировой войны Толя Наливаев вернулся со своими близкими в Минск. Здесь он начал заниматься в художественной студии Коткова. У мальчика был несомненный талант, и учитель посылал его на разрушенные улицы города писать акварели.
«Городские власти в те годы не разрешали фотографировать разрушенный Минск или писать картины, - вспоминает Художник. – Но на меня, маленького субтильного пацана, никто не обращал внимания. Так у меня и появились зарисовки послевоенного Минска. В основном еврейские улочки и кварталы, памятники еврейской культуры».
Уже в 60-ые годы художник восстановил часть работ, написав из акварелей картины, 20 из которых приобрели городские власти белорусской столицы для создания экспозиции будущего Музея Минска.
«У меня осталось еще примерно 100 акварелей, над которыми я сейчас работаю, - пояснил А.Наливаев. – Как распоряжусь ими пока, не решил. А вот портреты деятелей культуры с удовольствием подарил Шкловскому музею в память о погибших от рук фашистов узниках Шкловского гетто и в благодарность своему деду, спасшему меня от смерти».
Анатолий Александрович Наливаев утверждает, что ничего в жизни не делал специально, просто его жизнь так удачно сложилась, что он стал практически единственным хранителем еврейских традиций и культуры на территории Беларуси.
Михаил Мильштейн
|
|
|
