|
|
Михаил Ринский. УЗНИК ДЕСЯТИ КОНЦЛАГЕРЕЙ. Адам Аптович
|
Михаил Ринский
УЗНИК ДЕСЯТИ КОНЦЛАГЕРЕЙ
Нахум Аптович вместе с сыном Адамом были узниками десяти немецких концлагерей и в апреле 1945 года были освобождены из Бухенвальда. Вся семья погибла. Сейчас, когда повсюду создаются мемориалы и памятники погибшим солдатам вермахта и подручным немцев, Адам Аптович считает необходимым создать форум стран и народов, бывших под нацистской оккупацией, за повсеместное увековечение памяти жертв Второй мировой войны за счёт страны-агрессора.
Нахум Аптович был разносторонним, талантливым человеком. И врачом – тоже разносторонним: от терапии до стоматологии. Ещё в первую мировую войну, будучи офицером-медиком австро-венгерской императорской армии, Нахум приобрёл большой профессиональный опыт. Жена Эва звала Нахума вторым именем - Ришард. Быть может, ей, директору женской школы, преподавателю истории и географии, своей военной выправкой муж напоминал какой-нибудь исторический персонаж – сын Адам так и не успел выяснить у мамы этот вопрос...
В Кракове, красивом городе, в независимой Польше 1930-х годов семья Аптовичей жила счастливо, в достатке. Поддерживали тесные связи со своими родителями: семья Аптовичей - старших жила в пригороде Кракова Величка, где отец Нахума, Арон-Ицхак Аптович, работал на железной дороге. Семья Трейлеров, родителей Эвы, жила в Бохне., тоже недалеко от Кракова. Отец её, Ицхак-Арон, занимался торговлей. Единственный сын Нахума и Эвы – Адам родился в 1933 году. На фоне общей нелёгкой ситуации в Польше тех лет, в семейном кругу Аптовичей ничто не омрачало им жизнь, пока 1 сентября 1939 года гитлеровская Германия не напала вероломно на страну.
В считанные дни немцы были уже в Кракове. В первые же дни врач Войска польского Нахум Аптович оказался, в числе сотен тысяч её солдат и офицеров, во вражеском плену. Эва с сыном успела уехать в восточную Польшу, вскоре занятую Красной армией. По счастью, Нахуму удалось бежать из немецкого плена и разыскать семью во Львове.
Приняв советское гражданство, Аптовичи избежали принудительной отправки в северные и восточные лагеря и поселения Союза и получили работу по специальности во Львове. Адам начал учиться в первом классе. Но и сюда пришла война 22 июня 1941 года.
Из Львова Аптовичи эвакуироваться не успели. Немецкие оккупанты в первые же недели начали массовые убийства евреев. В первой экзекуции в числе пяти тысяч жертв оказалась и Эва Аптович.
Когда арестовали в числе многих евреев и родителей Адама, его взяли под свою опёку две соседки – польки. Адам до сих пор с благодарностью вспоминает о них, рисковавших жизнью иэ-за того, что дали приют еврейскому мальчику. Арестованных евреев загнали в огромный двор тюрьмы. После разного рода издевательств немцы, когда им это наскучило, передали украинским полицаям «миссию» расстрела. В это время появился кто-то из старших немецких офицеров и приказал отобрать и временно отпустить по домам профессионалов-специалистов: инженеров, врачей…
Таким образом доктору Нахуму Аптовичу удалось спастись. А Эва в общей массе приговорённых к смерти оказалась в Песках – так называлось место на окраине города, где производились массовые расстрелы. Только в июне – июле во Львове было убито 10 тысяч евреев.
Адам был сам свидетелем того, как немецкие молодчики прямо посреди их улицы издевались над стариком-евреем: оторвали ему пейсы, бороду, заставили плясать, а затем хладнокровно убили.
Сто тысяч евреев погибли на территории бывшей Восточной Польши в эти первые месяцы оккупации от рук как немцев, так и служивших в их спецформированиях литовцев, украинцев, поляков. Но среди поляков были и порядочные люди: с одной из полячек Нахуму удалось переправить сына в Бохню, к родителям Эвы. А сам он бежал из Львова в Величку, к своим родителям.
До лета 1942 года немцы, занимаясь массовыми убийствами в основном в бывшей Восточной Польше, на территориях Украины и Белоруссии, в Польше ограничивались преимущественно созданием гетто, сгоняя туда всё еврейское население. Конечно, были и расстрелы, и виселицы. Были созданы гетто, в том числе и в Бохне, но до повсеместных массовых экзекуций очередь дошла для евреев Польши только летом 1942 года. «В гетто Бохни, - пишет Адам, - мои бабушка, дедушка и тётя…старались, чтобы я не чувствовал голода, холода и страха, от которого страдали евреи гетто, хотя я видел происходящее: захват заложников, изнурительный труд, грабежи, сбор ценных вещей, вымогательства и контрибуции, и это было только начало».
В августе 1942 года начались массовое уничтожение и отправка в лагеря смерти польских евреев района Кракова. Оба деда Адама были убиты, причём в один день: 25 августа 1942 года. «Своими глаза ми я видел, - пишет Адам, -как моего дедушку вытащили из еврейской больницы, бросили на повозку с другими больными и повезли в Неполомицкую пущу. Немцы расстреляли их там… многие были погребены заживо». Бабушку Адама и его тётю - сестру мамы в числе других евреев Бохни отправили в концлагерь Бельжец «в вагонах для скота, по сто и более человек в вагоне». От удушья и без воды многие погибли в пути, « оставшихся в живых в Бельжеце под ударами погнали в камеры смерти, и они погибли в медленной агонии, поскольку немцы экономили газ». Почти в то же время нацисты провели экзекуцию в Величке, откуда евреев, в том числе и всю семью отца, отправили в лагерь Беберку под Львовом.
Погибнут все, кроме Нахума и сына Адама, которого отец успеет забрать из Бохни в Величко. Весь этот жуткий ад лагерей они пройдут вместе благодаря тому, что доктор Аптович был отличным врачом, смелым и находчивым человеком, и, конечно, благодаря фантастическому везению. Потому что, в общем-то, для оккупантов любой еврей не представлял никакой ценности. В доказательство этого Адам приводит такой случай
В одном из концлагерей началась эпидемия тифа. Фашисты уничтожили всех его заключённых поголовно, независимо от того, болен он или здоров. В том числе уничтожили и несколько врачей. Лагерь «пополнили» «свежим» составом, потому что его заключённые выполняли какие-то работы. В том числе и перевели туда доктора Аптовича: у педантичных немцев «вакансия» должна была быть заполнена.
Адам рассказывает о системе концлагерей, применявшейся оккупантами. Обычно крупный лагерь имел несколько «филиалов», которые создавались для поставки рабочей силы строительным объектам и другим предприятиям, работавшим на немцев. Производилась селекция: трудоспособные отправлялись в филиалы или использовались лагерем; слабые, в том числе старики, женщины, дети – уничтожались. В свою очередь, и в «филиалах» ослабевших нещадно уничтожали. Если работы заканчивались, филиал «консервировали» или уничтожали, а среди заключённых точно так же производили селекцию. Трудоспособных отправляли в другой лагерь, убивая ослабевших и по дороге. «Разумеется, - вспоминает Адам, - у еврейского ребёнка не было никакого права на жизнь. Я выжил благодаря геройству, преданности и храбрости моего отца».
Доктора Аптовича, очевидно, в силу той же немецкой педантичности занесённого в какой-то список медперсонала, в основном и использовали в подобных «рабочих» лагерях, переводя из одного в другой. Всего с осени 1942 года по май 1945 года Нахум Аптович и его сын Адам были узниками десяти лагерей! Безусловно, трудно найти кого-нибудь из узников нацизма, переживших нечто похожее.
И это счастье, что каждый раз доктору удавалось добиться того, что его не разлучали с сыном, возраст которого за этот период успел «подрасти» с 9-ти до 12-ти лет. Задаю Адаму вопрос, обращались ли сами немцы за помощью к прекрасному врачу-универсалу – быть может, поэтому при его переводе им трудно было отказать авторитетному специалисту в том, что для них не составляло никакого труда. Адам решительно отрицает врачебную помощь отца немцам. Адам так же не был защищён в лагере от всего возможного, его жизнь всё время была в такой же опасности, что и любого в лагере. Например, в лагере Плашов, возле Кракова, одном из десяти, внезапно нацисты провели облаву и уничтожили всех поголовно детей, без всякого их опроса и опознания. Адама спасло только то, что облава производилась вечером, и ему удалось укрыться в каком-то закутке в темноте. Подобные критические ситуации возникали ещё не раз.
Между прочим, Плашов – тот самый лагерь, в котором происходили события, описанные в романе Томаса Кенилли «Ковчег Шиндлера» - спасение бизнесменом Оскаром Шиндлером 1100 евреев, нанятых им на работу на своей фабрике. Снятый режиссёром Стивеном Спилбергом по этому роману фильм завоевал в 1993 году сразу семь «Оскаров». Адам говорит, что на самом деле обстановка в лагере была намного тяжелее, чем показано в фильме.
Вот названия немецких концлагерей, узниками которых были отец и сын Аптовичи , приведённые Адамом в одной из статей (в скобках –ближайший крупный город или область).
Клай (Бохня), Плашов (Краков), Прокоцим (Краков), Биежанов (Краков), Скаржиско-А и Скаржиско-С (между Краковом и Варшавой), Сулейовек и Ченстохова (Западная Польша), Бухенвальд (Веймар, Германия).
Не раз отцу, а значит и сыну угрожала смертельная опасность. Так например, в лагере Прокоцим Нахум заболел тифом. В той обстановке больной тифом подлежал уничтожению, да и для лечения практически не было медикаментов. Преданный санитар буквально выходил своего доктора.
Последним из десяти концлагерей для Нахума и Адама был печально знаменитый Бухенвальд, из которого узники были освобождены американцами 11 апреля 1945 года. И здесь отцу и сыну снова повезло: в день перед освобождением немцы успели уничтожить 30 из 50-ти тысяч заключённых этого лагеря. Вернулись в Польшу, в свой родной Краков, в послевоенную разруху, в одиночество без любимой жены и матери. Нахум стал работать врачом, Адам - учиться в школе, навёрстывая упущенное в годы войны. Причём первые три года он учился в еврейской школе, которую затем закрыли. Всё-таки Адам получил начальное знание иврита, которое помогло ему овладеть языком после репатриации. К 1950 году Адаму уже оставался один год для завершения программы средней школы. Именно в 1950 году Нахум оформил документы на репатриацию в Израиль.
В те первые годы существования еврейского государства всё было нелегко. И всего и всех не хватало. И медиков – тоже. Нахум открыл частную зубоврачебную клинику в Тель – Авиве. Четыре десятилетия посвятит Нахум здоровью израильтян, причём последние годы – вопросам геронтологии, и скончается в 1991 году.
Адам, имея самое минимальное знание иврита из краковской еврейской школы, продолжал его изучение, вооружившись словарём и переводя газету. Ульпанов не было, во всяком случае – в доступном ему районе. Через год после приезда Адам, ещё не закончивший школу, был призван в армию. Служил в пехоте. Затем сержант Адам Аптович регулярно проходил переподготовку и участвовал ещё в четырёх судьбоносных для Израиля войнах. В 1956 году Адам воевал на Синайском полуострове. В войне Судного дня он также будет в самых горячих точках. В 1967 году подразделение Адама Аптовича штурмовало и отстаивало Иерусалим. Затем он проходил милуим на Синае. Участвовал в 1973 году в войне Судного дня. После пережитого в нацистских лагерях Адам чётко знал, во имя чего он сражается.
Но вернёмся в 50-е годы. Сложности с учёбой у Адама были легко объяснимы. Сложно было навёрстывать пропущенные четыре года войны, тем более – после пережитого. По приезде в Израиль пришлось с азов осваивать иврит. Затем перерыв в учёбе на период службы. Лишь после армии Адаму не без труда удалось сдать экзамены и получить багрут. Затем была учёба в Иерусалимском университете, где изучал экономику и управление хозяйством. По окончании университета Адам все годы, до выхода на пенсию, работал в планово-финансовых отделах различных государственных органов и частных предприятий, в том числе 15 лет – в Тель-Авивском университете, занимаясь его бюджетом.
Четыре десятилетия напряжённой работы и войн отвлекали Адама от тяжёлых воспоминаний о пережитом. Несколько лет назад выйдя на пенсию, Адам многократно побывал в Польше, в том числе сопровождая израильские делегации военных и учащихся, которые регулярно посылаются для сохранения в памяти потомков трагических событий Холокоста. Между прочим, уже не менее 25 подобных многочисленных израильских делегаций посетили Польшу, ознакомились и отдали дать памяти жертвам Катастрофы.
Бывший узник немецких лагерей убедился в том, что далеко не везде и далеко не всё сделано и делается для увековечения памяти жертв даже массовых казней населения, в том числе и прежде всего – евреев. «Прежде всего» – потому, что именно еврейский народ был объектом особо злобного, невиданного в истории, поголовного истребления, причём с привлечением отщепенцев из других порабощённых народов, антисемитские настроения которых всячески поощрялись и подогревались.
Собственный трагический опыт убедил Адама в том, что отнюдь не только гестапо и национал-социалисты издевались и истребляли невинных мирных граждан, что в этом повинны и все другие немцы, участвовавшие во Второй мировой войне. И он при встрече с автором очерка убедительно просил называть и оккупантов, и их концлагеря не нацистами и нацистскими, а именно немцами и немецкими.
Всё глубже вникая в состояние вопроса с памятью о тех страшных годах войны и оккупации вообще и Катастрофы еврейского народа – прежде всего, Адам неоднократно посетил Прибалтику, Беларусь, Украину. В первую очередь его интересовали области бывшей до 1939 года Восточной Польши, занятые Красной армией по договору Молотова – Риббентропа, где до 1941 года оставалось много еврейских местечек и где еврейское население было истреблено уже к концу того же года.. Был он и в России.
Бывший узник немецких концлагерей, потерявший в Катастрофе всю семью, был поражён тем, что в то время, как во многих местах массовых убийств и солдатских захоронений в странах, пострадавших от войны, нет памятников или запущены места захоронений, немцами созданы колоссальные мемориалы в память своих солдат-оккупантов. В частности – в таком святом для каждого россиянина городе, как Сталинград, буквально рядом с мемориалом Ма-маева кургана, соперничая с ним по грандиозности и ухоженности. А в Таллине, на столь же колоссальном немецком мемориале, начертано, что он воздвигнут в память защитников (!) го-рода (выделено мной. М.Р.). Всем этим и подобными реанимациями реваншизма Адам Аптович поражён и считает необходимым вести борьбу за то, чтобы именно за счёт агрессора была сохранена повсеместно память о жертвах оккупантов, а не о них самих.
С этой целью Адам Аптович и его сподвижники, прежде всего – выходцы из Польши в Израиле, жители и некоторые представители местных польских властей – начали подготовку к созданию международного форума, объединяющего как общественные организации, так и властные структуры на местах в странах, наиболее пострадавших от зверств оккупантов: Польше, Украине, Беларуси, Литве. Со временем предполагается включить и Россию. Уже сейчас Адам имеет контакты с организациями и администрацией Варшавы, Кракова, Люблина, ряда других польских городов. В частности, в Кракове проектируется мемориал «дороги смерти», по которой вели на массовые расстрелы евреев города. Готовы проекты для мемориалов в Бохни и Велички. Надписи – на трёх языках: польском, английском и иврите.
В Беларуси Адам Аптович встречался с представителями администрации президента и заручился поддержкой и обещанием об их личном обращении к Президенту Германии, в кото-рой есть немало организаций, которые считают, что немцы должны до конца искупить свою ви-ну. Активно присоединилось к работе по подготовке Форума и израильское Объединение вы-ходцев из Беларуси во главе с Михаилом Альшанским. Члены объединения, в частности Пред-седатель Иерусалимского филиала Геннадий Пекер, очень много уже сделали и продолжают делать в контакте с еврейскими организациями и местными и властными структурами Беларуси. К примеру, на Бронной горе под Брестом к мемориалу присоединена памятная стела на иврите и идише о расстрелянных здесь евреях. Адам Аптович беседовал с председа телем Союза белорусских еврейских объединений и обществ, выдающимся архитектором Леонидом Левиным о совместной работе в деле проектирования и сооружения мемориалов и памятников жертвам Второй мировой войны.
На Украине уже созданы организации по увековечению жертв во Львове, Луцке, Ровно.. Есть организация и в столице Литвы Вильнюсе.
В большой статье «Вернуть контрибуции, полученные немцами от польских евреев путём вымогательства!» Адам Аптович пишет о практически повсеместном вымогательстве немцами огромных средств деньгами и драгоценностями у евреев гетто путём циничного шантажа, сопровождавшегося взятием заложников, ложными обещаниями. Немцы издевательски заставляли обречённых людей оплачивать стоимость депортаций, работы газовых камер и даже стоимость пуль при расстрелах. Адам приводит приближённые расчёты, доказывающие, что даже по самому минимуму только на территории бывшей Польши, включая районы ныне Беларуси, Украины и Литвы, исходя из числа погибших на всей этой территории 3 миллионов евреев, немцами получено путём вымогательства контрибуций порядка трёх миллиардов долларов, в пересчёте на современные цены. Это в среднем лишь тысяча долларов на одного погибшего.
Адам предлагает все эти средства от компенсации за контрибуции, которой ещё надо добиться, направить на увековечение памяти каждой жертвы Катастрофы. «Немцы вложили средства, в несколько раз превышающие эти, в увековечение памяти своих погибших во Второй мировой войне, развязанной ими же. Возврат контрибуций – долг Федеративной Республики Германии, законной наследницы Третьего рейха, тем более, что современная экономическая мощь Германии основана во многом на разграбленном еврейском имуществе», - пишет Адам Аптович.
Впервые опубликовав свою инициативу в декабре 2005 года в Варшаве, Адам ведёт активную работу по созданию Форума. Он считает увековечение каждой жертвы оккупантов за счёт немецкого народа принципиальным вопросом. У Адама Аптовича тоже есть сын, после службы в ЦАХАЛе – студент Техниона Хайфы. Он считает, что последующие поколения должны иметь перед собой живой пример восстановления человечеством глобальной справедливости хотя бы в вопросе увековечения жертв Второй мировой войны, в том числе жертв Катастрофы европейского еврейства.
Михаил Ринский 03-6161361 о545-529955
|
|
|
