ЕВРЕЙСКИЙ КАМЕРТОН

ИЗ РОДА ПЕКЕРОВ

Отец Наума, Исаак Наумович Пекер, немногое помнил о своем безрадостном детстве. Ровесник XX века, он рано лишился родителей. С юных лет в своем родном городке Балта, что под Одессой, работал Исаак на табачной фабрике. В Балте было много соплеменников, временами - до трех четвертей всего населения. Но после знаменитого погрома 1882 года, когда было убито 12 и ранено до 300 евреев, многие уехали кто куда, от Америки до Сибири. Исааку было 17 лет, когда революционные ураганы перевернули жизнь Российской империи.

Как и многие, полной мерой вкусившие еврейского счастья за "чертой оседлости", юный Пекер оказался в рядах "красных", сражался в одном из отрядов под командованием легендарного Ионы Якира, а после гражданской войны осел в местечке Голта, тогда - Одесской губернии. Там же женился, и уже в 1924 году у Исаака и Полины родился сын Наум, а через два года - дочь Маня.

В бывшем еврейском местечке до начала 1930-х годов продолжала работать еврейская школа, Наум закончил в ней два класса. После ее закрытия дети учились в школе-десятилетке Первомайска - так был назван город, выросший на месте Голты. Можно представить себе, как нелегко было Исааку Пекеру, бывшему красному партизану, пережить расстрел в 1937 году выдающегося командарма-еврея Ионы Якира, о неоценимом вкладе которого в успехи Красной армии Исаак Пекер знал не понаслышке. Когда обнародовали "дело" Якира, Исаак с силой ударил по столу и заявил: "Не верю!". Но стукнуть по столу он мог только в собственном доме, да и это было небезопасно уже в те годы...

В июне 1941 года Наум окончил десять классов, а 22 июня фашистская Германия напала на Советский Союз.

Даже после погромов, гражданской войны и миграции еврейского населения из-за черты оседлости в центр России, в бывшей Голте оставалось все еще немало евреев. Многие из мужчин в первые же дни ушли на фронт.

У Исаака Пекера был туберкулез, нажитый при работе на табачной фабрике. На фронт его не взяли. Семья вначале эвакуировалась в Сталино (ныне Донецк), но враг наступал быстро, пришлось продолжить путь за Волгу, в один из колхозов на востоке Сталинградской области. Здесь быстро освоили сельские профессии и включились в работу. Наум окончил курсы трактористов и работал на машинно-тракторной станции - МТС. В марте 1942 года ему исполнилось 18 лет - призывной возраст. И в августе Наум был призван в армию.

Вскоре молодой автоматчик уже сражался в степях Калмыкии и освобождал ее столицу Элисту. Затем под Ростовом, среди немногих в батальоне, чудом остался в живых после массированной атаки немецких танков, проутюживших окопы. После освобождения Ростова был назначен помкомвзвода, В череде тяжелых военных будней Пекера есть и такой эпизод: в августе 1943-го Наум, знавший немецкий, возглавил окопную звуковещательную станцию - ОЗС, созданную при политотделе дивизии. Группа состояла из грамотных ребят и занималась агитацией солдат противника. Через мощные усилители их призывали сдаваться в плен. Но вскоре ОЗС расформировали, Наума назначили командиром отделения разведроты. Таганрог и Мариуполь, Бердянск и Мелитополь, а потом и Николаев освобождала дивизия, в которой воевал разведчик Пекер. За участие в десанте при форсировании реки Ингрулец, открывшем путь на Николаев, Наум был награжден Орденом Славы.

После освобождения Николаева 28-я армия была переброшена по железной дороге в Смоленскую область и подготовлена к знаменитой Белорусской наступательной операции, через леса и болота. Двадцатилетний Наум был назначен комсоргом батальона. Используя время подготовки, он экстерном сдал экзамены по курсу Военно-политического училища и получил звание младшего лейтенанта. А в это время совсем недалеко от сына воевал и отец, который, несмотря на болезнь, в мае 1943 года был призван в армию. Воевал на Сталинградском и 3-м Белорусском фронтах, погиб в боях в Витебской области в феврале 1944-го.

Дивизия, в которой служил теперь уже офицер Наум Пекер, участвовала в тяжелейших боях по прорыву мощной обороны немцев под Бобруйском. Затем - непрерывные бои за Слуцк, Барановичи, Брест, и далее - Польша. Из-под Варшавы дивизию перебросили на разгром Кенигсбергской группировки. И снова - кровопролитные бои. Батальонный комсорг личным примером не раз поднимает бойцов в атаки. Дважды Наум Пекер был ранен, но возвращался в строй своей воинской части.

В апреле 1945 года батальон снова перебросили, на этот раз в пригород Берлина, под город Котбург, и в первые дни мая Наум участвовал в штурме вражеской столицы. Но и на этом война для него не закончилась: нацисты продолжали сопротивление в Чехословакии. Под Прагой и закончила войну 30-я Таганрогская, орденов Ленина, Красного знамени и Суворова стрелковая дивизия. Затем - уже мирный пеший марш дивизии через границу, в город Брест, к месту постоянной дислокации.

Летом 1946 года дивизия была расформирована, но лейтенанту Пекеру предложили продолжить службу в Гродно. В августе 1946 года он сдал экстерном экзамены по программе Ленинградского военно-политического училища.

После войны мама Наума Полина вернулась в свою бывшую Голту, в Первомайск, и прожила там всю оставшуюся жизнь.

В том же 1946-м Наум навестил друга в Харькове. Здесь он впервые встретил молодую симпатичную студентку Фаню Генель.

Совершенно случайно (а может быть - рука судьбы) Фаня оказалась родом из того же местечка Голта, что и Наум. Отец ее, Мордхо (дома - Мотя), был знаменитым в местечке кузнецом. У них с Шейндл была дружная семья. Еще до Первой мировой, в 1913 году родился у них сын Николай, а в самый разгар войны, в 1916-м, Леонид. У Моти была своя кузница; в войну и затем в гражданскую к кузнецу обращались все - и друзья, и враги, и белые, и красные. Так что семья пережила этот нелегкий и опасный период относительно спокойно и безбедно. В 1925 году родилась у них Фаня.

В то время Голта еще сохраняла черты еврейского местечка. Работала еврейская школа. Николай, а вслед за ним и Леонид закончили все семь классов этой школы. Фаня к тому времени еще только подрастала. Время НЭПа также было безбедным для семьи. Но вот кончился НЭП, и началось "ограничение и вытеснение" частника налогами. Пришлось бросить дом, кузницу и переехать в Харьков, где кузнец Мотл начал работать по специальности на знаменитом ХТЗ Харьковском тракторном заводе.

Когда началась война, семья эвакуировалась в Красноярск. Здесь Мотл продолжил свою работу по специальности.

Фаня окончила в 1943 году в Красноярске десять классов с отличием, ей предложили преподавать математику в 5-6 классах. В том же году Леонид после тяжелого ранения был демобилизован и приехал к своим в Красноярск. В 1945-м Фаня, после смерти отца, первой из семьи вернулась в Харьков и поступила на экономический факультет университета. Жила в общежитии. В том же году вернулся в Харьков и Леонид, уже с молодой женой. Леонид продолжил работу на родном заводе.

По возвращении в Харьков списались с оставшимися в живых в Первомайске. Узнали о страшной судьбе многих из них. У Генелей в городке перед войной оставалось немало родственников. У одного из братьев на фронт ушли пять сыновей, вместе со стариками остались невестка с ребенком. Все они погибли от рук нацистов и полицаев.

Дочь дяди Гедали, красавица Полина, перед войной вышла замуж за украинского парня. Родился сын. Сразу после оккупации Полине удалось переправиться через Буг, была возможность остаться в живых. Но она вернулась к матери и сыну. Муж Полины, ставший полицаем, сдал ее гестапо вместе со своим сыном. Погибли и ее родители...

После первой встречи Фани и Наума в 1946-м последовали и другие. Наум дал невесте окончить университет, и в августе 1950 года, сыграв свадьбу, увез ее в Гродно. Началась нормальная жизнь кадрового офицера. Фаня устроилась экономистом электростанции, потом ее назначили начальником планового отдела. Уже в 1951 году родился первенец Игорь, еще через три года Михаил. Младший, Геннадий, родился в 1961 году. В этот период Наум Пекер пытался поступить в Военную академию, но, несмотря на героический боевой путь, с его-то именем и фамилией... Энергичный офицер не пал духом: поступив в 1958 году на заочное отделение Белорусского университета, он в 1964-м успешно закончил исторический факультет.

В 1961 году Наум был переведен на должность замполита полка в Волковыск той же Гродненской области. Ему было присвоено звание подполковника. Когда началась кампания освоения целины, многие воинские подразделения приняли в этом масштабном проекте активное участие. Наум Пекер возглавил тогда одно из формирований, за что получил правительственные награды.

События 1968 года в Чехословакии застали Наума в санатории в Сухуми. Его, только что приехавшего на отдых, срочно отозвали в часть. Наум летел через Москву, где встретился с сыном Игорем, сдававшим как раз в эти дни экзамены в Московский университет. Несмотря на школьную серебряную медаль, сыну не удалось поступить в московский ВУЗ, очевидно, по той же причине, что в свое время - отцу в академию. Забегая вперед, расскажем, что Игорь, вернувшись в Минск, все-таки не потерял время, поступив в радиотехнический институт.

Полк Наума был поднят по тревоге и срочно передислоцирован из Волковыска к границе Чехословакии. Наум Пекер, как участник освобождения Чехословакии, был включен в состав делегации, пытавшейся прекратить волнения без вмешательства армии. После провала переговоров полк ввели на территорию Словакии, откуда был выведен лишь в 1971 году. Подполковник Пекер был назначен замполитом другого полка, расквартированного в Бресте.

А в 1973 году, в возрасте 49 лет, он был уволен из армии при очередном ее сокращении.

В Бресте Фаня работала экономистом, сыновья Михаил и Геннадий учились, квартира после увольнения из армии оставалась за Наумом.

Решили продолжить жизнь в этом городе. Наум стал председателем Брестского совета Педагогического общества. Позднее он узнал, что избрание его на эту должность вызвало недовольство в парторганах. В том же 1973 году закончили в Минске радиотехнический институт Игорь и его молодая жена Светлана. Устроиться по специальности Игорю и Светлане, по все той же причине, было не так просто: лучшим местом приложения знаний по его специальности были закрытые "почтовые ящики". Но все-таки Игорю удалось найти работу на другом электронном предприятии, где, между прочим, оказалось немало соплеменников, разработкам которых "ящик" и обязан был своим существованием. Устроилась и Светлана. Уже на следующий год у них родился сын Женя, а в 1981-м - дочь Наташа. Так и жили в Минске до отлета в Израиль.

Второй сын, Михаил, учился в Брестском инженерно-строительном институте. С этим институтом связал свою судьбу и Наум: с 1978 года он заведовал методическим кабинетом кафедры истории.

После окончания школы в БИСИ поступил и младший сын Геннадий. По окончании института Михаил и Геннадий успешно работали, оба женились. В общем, благополучная семья.

Но, как и многим еврейским семьям, нет-нет, да и приходилось ощущать ограничительные рамки, а то и слышать антисемитские высказывания. Не удивительно, что со временем еврейское население Бреста, как и всей страны, редело: с тысячи человек к 1990-м годам до четырехсот к настоящему времени.

Перестройка, ростки демократии, разрешение эмиграции всколыхнули Советский Союз вообще и советских евреев - в частности. У евреев Бреста, помимо личных и семейных претензий, были и общие. В городе не было не только синагоги, но даже какого-либо молельного дома. Не было еврейского отдельного кладбища. Во время войны гитлеровцы устроили в черте города гетто, где умиравших хоронили прямо на территории. После войны на этом братском кладбище был сооружен скромный памятник. В 1970-х годах при реконструкции этого района прах умерших был перезахоронен так, что иначе как кощунством это нельзя назвать. При этом был разрушен и до 1990-х годов не восстановлен и не заменен памятник в бывшем гетто.

Одним из первых, кто отважился на активные действия по возрождению национальных традиций, стал младший из трех братьев - Геннадий Пекер. После окончания института он уехал по распределению на работу в Псковскую область, но пробыл там не так долго. Женился на молоденькой Беле Гольцблат и вернулся в Брест. Уже тогда у молодоженов выявилось полное единодушие в желании постичь историю и язык своих предков. Они стали изучать иврит, опираясь на знания немногочисленных консультантов. Одним из местных знатоков еврейских традиций и языков был Шлема Вайнштейн, который прекрасно знал иврит и идиш, читал молитвы на иврите и был незаменим, когда требовалось прочесть кадиш (Шлема умер год назад в Бресте, сын его живет в Израиле).

Будучи в Минске, Геннадий посетил маленькую молельню, при которой была и еврейская школа. Он познакомился с молодыми, как и он, энтузиастами еврейского возрождения. Его отвели на "Яму" - место, где были расстреляны пять тысяч евреев. Здесь Геннадий познакомился с теми, кто не раз затем помог в становлении брестской еврейской общины.

Пришлось все начинать с нуля. В следующий раз Геннадий вернулся из Минска с тяжелым грузом книг, учебников, словарей, буклетов. Оказалось, желающих знакомиться с этими материалами так много, что пришлось организовать их копирование и размножение. Появилась необходимость в помещении, где можно было собираться.

Одной из первых "явок" был домик в городском парке, который обычно использовали завсегдатаи-евреи. В квартире Геннадия и Белы собирались изучающие иврит. Организовали и детскую школу иврита. Занятия вели учитель-пенсионер Леонид Коган, инженер-строитель Александр Губерман. Договорились в городской библиотеке о создании отдела еврейской книги. Создали и стенд еврейской литературы, где были книги и на русском, начиная с "Эксодуса", и на иврите. Договаривались с библиотекой и устраивали там собрания, на которых бывало до ста человек. Как-то даже на таком собрании вывесили флаг Израиля, но тут уж свои евреи-коммунисты попросили их не подводить. С ростом числа отъезжающих в Израиль потребовалась помощь им в организации отправки багажа. Организовали изготовление специальных ящиков и баулов.

У Геннадия создалась целая группа помощников-энтузиастов: работа была обширная и разноплановая, во избежание конфликта с властями все старались оформить официально. Расширялись и тематика, и география встреч. Например, впервые отметили седер по еврейским традициям на квартире Геннадия. А со временем собирались и в молодежном кафе. В своих переговорах с властями и организациями Геннадий не раз использовал связи и добрые знакомства отца. Понятно, что работа отца на кафедре истории института требовала осторожности в еще неопределенной ситуации перестройки. Тем более нельзя не отдать должное и Науму Пекеру, и его товарищу по работе на кафедре, кандидату философских наук доценту Захарие Зимаку, смело включившимся в организацию еврейской общины Бреста. Большую работу в общине вел учитель-пенсионер Леонид Коган. Он, как и Зимак, хорошо знал иврит и идиш еще по польско-еврейской школе. Инвалид войны Леонид Коган, высокий, сильный и бесстрашный, никогда не пасовал, отстаивая в дискуссиях честь своего народа, давая отпор антисемитам.

Именно Геннадий Пекер, Леонид Коган и Захария Зимак обратились к властям с просьбой об официальной регистрации еврейского общества "Тарбут". В феврале 1990 года, несмотря на напряженное положение в стране, на слухи о предстоящих погромах, провели сбор подписей под прошением о регистрации. Первым председателем общины стал Леонид Коган. Геннадий уже тогда готовился к отъезду в Израиль. Еще весной 1990-го Геннадий с молодежной группой приехал и три месяца работал в одном из киббуцев Израиля, познакомился со страной и был полон энтузиазма. Перед отъездом он был на съезде сионистов в Москве вместе с братом жены Ариком.

Уезжая в декабре 1990 года в Израиль, Геннадий попросил отца взять на себя вместе с Зимаком практические дела по организации и руководству общиной. Как раз в том году Наум Пекер ушел на пенсию и стал членом правления общества "Тарбут". Практически вслед за Геннадием уехал и Леонид Коган. К сожалению, по приезде в Израиль он вскоре скончался. Одним из первых больших дел Захарии Зимака и Наума Пекера было сооружение в короткий срок памятника жертвам фашистского геноцида на Бронной горе, где было уничтожено 54 тысячи евреев из гетто Бреста и городов Брестской области. Как им это удалось - тема отдельного рассказа.

Другое интересное и очень полезное дело - отправка целой группы еврейских детей Бреста на отдых в Польшу. Благодаря связям Зимака с еврейской общиной Варшавы, она взяла на себя все расходы. Община начала издавать, размножая на принтере, небольшую свою газету, где, кроме информации, печатались и серьезные статьи.

Интересным и очень полезным ко времени начала Большой алии делом была организация телефонных мостов Иерусалим-Брест. Геннадий, еще сам не освоившись и не решив свои проблемы по приезду в Израиль, организовывал такие ежемесячные мосты. Сын собирал в иерусалимском отделении Сохнута детей и молодежь, приехавших из Бреста в Израиль в молодежных группах. В то же время родители приглашали в свою брестскую квартиру родственников этих ребят...

Такие регулярные заочные встречи, проводившиеся в 1991-92 годах, сыграли огромную роль в судьбах многих семей, в их репатриации в Израиль. Большая заслуга в этом сотрудника Сохнута Иерусалима Абы Фейгина. В 1991 году Захария Зимак тяжело заболел, и работа по руководству еврейской общиной почти целиком легла на плечи Наума Пекера. Большой его заслугой является то, что удалось добиться создания памятника евреям - жертвам фашизма в самом центре Бреста. Это было нелегко - начиная с получения разрешения и создания проекта и кончая сбором средств и изготовлением памятника.

К концу 1993 года в обществе "Тарбут" было уже свыше ста человек. В том же году репатриировались с женами в Израиль оба сопредседателя - Захария Зимак и Наум Пекер. В 1994 году на историческую родину уехал из Минска и Игорь Пекер с семьей. Его сын Женя репатриировался еще в 1992-м, опередив деда и отца. В Минске еще до 2000 года, жил средний из сыновей - Михаил Пекер, но и он с семьей ныне в канадском Торонто.

"Первопроходцы" семьи Геннадий и Бела, начав 1991 год с жизни в "караване", со временем приобрели квартиру в Маале-Адумим. С работой Геннадию повезло: вскоре после приезда устроился в мэрии Иерусалима. Он и в Израиле активно включился в общественную работу, возглавляя Иерусалимское отделение белорусского землячества.

Игорь и Светлана еще в Минске учили иврит. По приезде обосновались в Ришон ле-Ционе. В общем, их абсорбция, как говорится, состоялась: оба работают по специальности.

Наум и Фаня по приезде обосновались в Маале-Адумим.

Не привыкший сидеть без дела, подполковник Пекер возглавил Совет ветеранов Маале-Адумим.

Тяжело заболев, он, сколько мог, продолжал свою общественную работу до самой кончины в 2004 году. Многим фронтовикам он успел помочь за эти годы. Радостью для боевого командира были встречи с ветеранами его полка, которых в Израиле оказалось пятеро.

Хотя жили они в разных городах, все навестили тяжело больного боевого товарища незадолго до его кончины.

Боевому деду было чем гордиться: состоялись как люди три его сына и их семьи. Семь его внуков уже обрели самостоятельность. Особенно гордился он старшим - Женей, в одиночку приехавшим в страну, прошедшим здесь армию, регулярно проходящим "милуим", участвовавшим в операции "Защитная стена". Их беседы напоминали воспоминания двух бывших солдат... Прошла армию и внучка Наташа, а сейчас служит Илюша.