|
МЕСТЕЧКО "ЛЕНИН" НА ГОМЕЛЬЩИНЕ
После революции 1917 г. местечко Ленин в Белоруссии неожиданно для своих жителей получило большую известность. Вряд ли нашелся бы человек, который, услышав его название, остался равнодушным. Большинство непосвященных полагали, что оно напрямую связано с именем основателя и руководителя советского государства. Веяние времени вызвало волну переименований, политическая топонимика развивалась бурно. На географической карте замелькали новые имена: Сталинград, Зиновьевск, Молотов, Куйбышев, Киров, Ворошиловград и т. д. Составной частью идеологии нового строя стала персонификация имени "вождя мирового пролетариата". После смерти Ленина в январе 1924 г. сотни городов и поселков по всей стране стали носить его имя, которое имело разные варианты.
На этом фоне, местечко Ленин Житковичского района Гомельской области составляло исключение, известное только узкому кругу краеведов, историков и самих его жителей.
Oно расположено на правом берегу реки Случ в 46 км от Житковичей и в 18 км от железнодорожной станции Микашевичи. До революции местечко относилось к Мозырскому уезду Минской губернии. Еврейская община в Ленине имела давнюю историю, следы которой остались на старом кладбище. В письменных источниках о нем впервые упоминали в 1568 г., когда король Польши Сигизмунд-Август пожаловал местечко князю Юрию Олелькевичу. В XVII веке Ленин перешел к Радзивиллам, а с начала XIX века - Витгенштейнам. В состав Российской империи местечко было включено после второго раздела Речи Посполитой в 1793 г. В 1866г. в нем проживало 437 жителей (77 дворов), в 1908 г. - 1019 чел. (196 дворов). Население было смешанным, первая Всероссийская перепись населения 1897 г. насчитала 753 еврея из 1173 жителей, потом это соотношение продолжало меняться в сторону уменьшения еврейской части.
После революции 1917 г. евреи смогли придерживаться традиционного образа жизни во многом потому, что вскоре Ленин отошел к польскому государству. В местечке действовало отделение молодежной организации "Бейтар", работала частная еврейская школа Арона-Лейба, которую посещало около 40 учащихся. К религиозным евреям польские власти относились "с пониманием", препятствий при соблюдении традиции не чинили, были свои раввин, моэйхел и кантор. В Ленине действовали две синагоги на Новой и Подлипенской улицах - деревянные, с высоким фундаментом, печным отоплением и освещались газовыми лампами. Пожилые люди посещали их ежедневно, а в праздники и по субботам там собиралось все население местечка. "За польским часом" традицию соблюдало большинство евреев - обрезали новорожденных мальчиков, пекли мацу. Языком общения был идиш, говорили, что тот, кто не знает иврита, безграмотен, а если не знает идиш - не еврей. Популярными были книги Шолом-Алейхема, Хаима-Нахмана Бялика, Менделя-Мойхера Сфорима и др. Достатка большого не было, выбиться в люди и получить образование могли только единицы. С огромным уважением в Ленине относились к сыну оптовика Бреслера, который учился во Франции на врача. Когда он приезжал летом на каникулы к родителям, его звали к больным. Посещая бедные семьи, он никогда не брал плату за визиты, покупал лекарства за свои деньги.
В сентябре 1939 г. Ленин присоединили к Белоруссии. Поскольку его население в основном составляли люди неимущие, Советскую власть приняли хорошо. Многие искренне радовались и приветствовали мероприятия по переустройству общества на социалистический лад. О том, что это означало на деле, узнали позже, когда исчезли товары и продукты из магазинов, стали арестовывать "заможных" (состоятельных) людей, проводить конфискации, национализации, укрупнения, коллективизацию, закрыли школу на иврите и запретили сионистские кружки.
В 1940 г. Ленин из местечка был преобразован в районный центр Пинской области БССР. Население было интернациональным - около 2000 евреев (включая беженцев из Польши и евреев из окрестных сел), 1500 белорусов, 500 поляков, а также русские, украинцы, литовцы, латыши, немцы и др. О том, что война стала реальностью, начали понимать, когда Германия стала захватывать одну европейскую страну за другой. Об эвакуации не думали, хотя о преследовании нацистами евреев в Германии слышали, но надеялись, что их это не коснется. Красная Армия такая сильная, она, конечно, остановит и разгромит "гитлеровские полчища". Почти никто из евреев никуда не уехал, большинство не успело, да и через старую границу "западников" советские пограничники не хотели пускать - боялись немецких шпионов. 16 июля 1941 года Ленин был оккупирован.
В дальнейшем судьба еврейской его части сложилась так же трагически, как и всех остальных местечек Беларуси. Свое отношение к еврейскому населению новые власти вскоре продемонстрировали. Первыми расстреляли семь евреев-комсомольцев, участников подполья, прятавших скот и колхозное имущество. Среди них были Арон Плит, Шимон Галенсон и Айзик Городецкий. Через три месяца, 6 ноября 1941г., казнили мужа Ханы Крейне, Левина и Флата, вышедших из окружения и вернувшихся домой из-под Бреста - красноармейцев. Накануне их избивали с такой жестокостью во дворе гмины, что крик несчастных был слышен на всю округу.
В конце июля 1941г. в Ленине устроили гетто. Солтас (староста) Кузьма объявил, чтобы все евреи собрались к гмине, а когда они пришли к дому Зарецких, на стул поднялся комендант, "главный бандит", и объявил, что "по приказу Гитлера все евреи будут жить и работать на великую Германию по правилам гетто". Это означало изоляцию от местного населения, обязательное ношение желтых лат, комендантский час с наступлением темноты, безвозмездный труд, запрет использовать освещение, не ходить по тротуарам, снимать головной убор при встрече с полицией и немцами, а в случае неподчинения - расстрел. Для своего удобства нацисты создали юденрат, председателем которого назначили Арона Мильнера. Через него они передавали свои бесконечные приказы о выплате контрибуции, отправке на работы, наложении взысканий, учете узников, поддержании внутреннего порядка в гетто, круговой поруке и пр. Гетто огородили двумя рядами колючей проволоки. В октябре у евреев отобрали весь скот - не только коней, коров, овец, коз, но даже домашнюю птицу. В марте 1942 г. трудоспособных мужчин из гетто двумя группами переправили в концлагерь Ганцевичи Брестской области.
Первую массовую акцию нацисты провели 14 августа 1942 г. В местечке к тому времени собрали 1 850 евреев из всего района - это были в осноном старики, женщины и дети. Каратели вывели обреченных на гору по дороге к деревне Полустевичи и расстреляли. Когда в тот же день известие о трагедии дошло до Ганцевичей, оставшиеся в живых евреи Ленина решили бежать. Именно они стали инициаторами побега, в котором приняли участие от 300 узников. Многие погибли, а уцелевшие присоединились к белорусским партизанами. У Бориса Гинзбурга в Ленине погибли родители Иосиф и Шейндля, шесть братьев и три сестры. После побега из трудового лагеря в Ганцевичах его приняли в партизанский отряд им. Калинина бригады им. Молотова Пинского соединения. Там Борис воевал до соединения с Красной Армией в апреле 1944 г. и добровольно вступил в нее.
После освобождения Ленин утратил прежний облик. В нем уцелело только несколько кирпичных зданий. Это стало последствием тяжелых боев партизан против немецкого гарнизона, когда местечко несколько раз переходило из рук в руки. Те немногие, кому посчастливилось спастись, оказались босыми и разутыми. Нужно было продолжать жить, восстанавливать пепелища, растить детей. Не все к этому оказались готовы. После перенесенной трагедии у многих не осталось надежды, что на старом месте возможно возродить родной очаг. Давать знать о себе государственный антисемитизм, стали слышны разговоры, что евреи сами во всем виноваты, что они трусы, "воевали в Ташкенте", безропотно позволили вести себя к ямам. В 1945-1946 гг. целые семьи из Ленина воспользовались правом выезда из Советского Союза, как бывшие польские граждане. Через Польшу, Германию, другие страны Европы они добрались до Палестины. Молодежь участвовала в войне за Независимость Израиля в 1948 г.
Память о Белоруссии, перенесенных страданиях, родных и близких, погибших в годы Катастрофы навсегда осталась с теми, кто ее пережил. В 1957 г. уроженцы Ленина подготовили и издали на иврите монументальную мемориальную книгу памяти общины (Kehilat Lenin: Sefer Zikaron. Edited by M.Tamari. Former residents of Lenin in Israel and USA (Tel Aviv, New York, 1957). В объемном , почти энциклопедическом издании было собрано все, что смогло уцелеть. Это воспоминания, фотографии, документы, свидетельства, рассказы современников, списки учащихся еврейской школы, показан социальный и профессиональный облик старинного еврейского местечка с XVII до XX вв. В наши дни в г. Холон (Израиль) продолжает действовать землячество "Ленин" (руководители - Сара Фогельман и Цви Иссерс).
В послевоенные годы жертвы нацистского геноцида были частично увековечены. В городском поселке Ленин в 1973 г. на могиле почти двух тысяч расстрелянных поставили стелу, а позднее - памятник - скульптуру скорбящей матери.
В 1981 году была установлена стела на могиле семей воинов Красной Армии, в 1987-м - стела с посвящением: "Героям-комсомольцам, , погибшим в годы Великой Отечественной войны в местечке Ленин". Однако нигде не была отмечена национальность жертв. По мысли советских идеологов, стандартная архитектура знаков памяти, как и их безликие надписи должны были сплотить после смерти тех, кто жил рядом долгие годы. Объясняли просто: если перед Родиной-матерью все равны, то зачем акцентировать внимание на одной отдельно взятой национальности? Такой подход считался проявлением интернационализма, а отказ - "буржуазным национализмом". Попытки сделать надпись на идиш, поместить изображение магендовида или меноры пресекались, как происки сионизма
Память о трагедии хранили немногие евреи Ленина, пережившие оккупацию, и их дети. Ежегодно к годовщине массового расстрела 14 августа 1942 г. они собирались на "азкару" (поминовение) . Люди приезжали не только из разных районов, областей и городов Белоруссии, но и далеко из-за ее пределов. Для этого многие в течение года откладывали деньги, готовились к встрече с родными местами, вспоминали прошлое. Азкара 1983 г. была омрачена чрезвычайным происшествием. В ноябре 1982 г. пять неизвестных, прибывших на легковой автомашине с литовскими номерами ночью, раскопали могильный холм на месте массового захоронения в бывшем поместье Огарковой на северо-западе от Ленина. В поисках "еврейского золота" они вывернули наружу кости и черепа, пролежавшие в земле 40 лет.
Известие об этом событии не пошло дальше района, оно не было единственным, разоряли и другие могилы. Ленинские евреи поняли, что надеяться им не на кого и действовать нужно самим - гарантии, что вслед за литовскими придут новые "кладоискатели", не было. Инициатором выступил Михаил Менкин, который предложил раз и навсегда закрыть доступ к праху убиенных. Для этого необходимо было накрыть могилу бетонными плитами и сверху поставить памятник. Михаил был из "второго поколения" Катастрофы - его родители Янкель Менкин и Люба Рабинович - уцелели чудом.
Михаил работал начальником отдела оборудования на комбинате нерудных материалов производственного объединения "Гранит" в Микашевичах - в 15 км от Ленина. Это было одно из крупнейших предприятий страны по производству щебня. С самого начала инициаторы строительства памятника решили не афишировать свои действия. Власти могли запретить его на любом этапе. Глыбы можно было взять лишь негабаритные - объемом больше одного кубического метра. Отпускать их разрешалось только для нужд местных жителей и работников комбината. К генеральному директору п/о "Гранит" отправились участники войны - отец Михаила Янкель Менкин и учитель Владимир Боярин.
Три 12-тонных автомобиля "КрАЗ", тягач, подъемный кран и бульдозер заказали в Любани, чтобы не вызвало лишних разговоров. Это сделал бывший партизан Циклик, который бежал из Ганцевичей вместе с другими евреями Ленина. Он организовал доставку трех бетонных плит, которыми накрыли могилу. 9 сентября 1983 г., когда должен был состояться монтаж, Михаила, исполнявшего роль архитектора и прораба, срочно вызвали в Гомель - рожала жена. Откладывать было нельзя - власти в любой момент могли узнать о намерениях инициативной группы и отложить все "до лучших времен" или вообще запретить. Михаил передал чертеж и подробные инструкции отцу, который вместе с Бояриным и Цикликом довел дело до конца.
В июле 1984 г. вся Белоруссия готовилась торжественно отметить 40-летие освобождения республики. К этой дате районные и сельские Советы получили директивные указания из Минска привести в порядок все места захоронений жертв второй мировой войны. Пользуясь случаем, Владимир Боярин "выбил" в инстанциях плиту из черного гранита, на которой решено было сделать надпись. Текст предложил Борис Лифшиц из Рязани. Во время побега из Ганцевичей у него убили отца, и это осталось у юноши незаживающей раной на всю жизнь. Важно было отметить еврейский характер захоронения, но как это сделать, если изображение магендовида, меноры и сам язык идиш фактически были под запретом? Нашли компромисс, совместив абстрактное понятие "мирные граждане" и слово "гетто":
Здесь в г/п Ленин 14. 08. 1941г. немецко-фашистские варвары
убили более 2000 мирных граждан, женщин, стариков
и детей
из гетто.
Люди добрые, помните!
Мы любили жизнь, нашу Родину и Вас, дорогие.
Мы зверски убиты.
Пусть Ваша память сбережет мир.
Надпись на русском языке содержала оценку трагедии и призыв к будущему поколению. Слово "гетто" было выделено отдельной строкой и подчеркивало, кто именно был похоронен. Это было не мало - в 1983 г. любая еврейская активность внушала подозрения в сионизме и тайных замыслах националистов. Евреи Ленина поступили по принципу "победителей не судят" и оказались правы.
В 1991 г. семья Менкиных выехала в Израиль и поселилась в Тель-Авиве.
Можно не сомневаться, что если бы не усилия таких подвижников, о которых мы рассказали, то уже следующее поколение городского поселка Ленин Житковичского района Гомельской области, где по оценке 1999 г., было 318 дворов (875 жителей), не имело бы представления о своих еврейских соседях довоенных лет. Однако не правильно говорить о черствости белорусов. Когда идеология и политика перестали вмешиваться в отношения двух народов, стало возможным говорить правду и проявлять подлинные чувства. В книге "Память. Историко-документальная хроника Житковичского района" можно найти некоторые сведения о вкладе евреев в развитие края, прочитать о жизни наиболее выдающихся земляков-евреев, увидеть пусть еще неполные списки жертв по материалам Чрезвычайной государственной комиссии, собиравшей сведения о немецком геноциде в 1941-1944 г.
Белорусский учитель Владимир Боярин организовал музей еврейской истории. Вместе с супругой Анной Ивановной они сначала открыли выставку, в которой представили дореволюционные и довоенные еврейские фотографии, подборки из старых газет и книг, краткие информационные сведения из справочных изданий. При поддержке Белорусского объединения еврейских организаций и общин из Минска временная выставка была преобразована в постоянно действующую экспозицию. Боярин установил связи с бывшими "ленинцами" в Израиле. Благодаря их помощи, содействию уроженца Ленина Эйлякима Рубинштейна (секретарь премьер-министра, ныне Генеральный прокурор Израиля), старинное еврейское кладбище было огорожено. Музей в Ленине остается одним из немногих народных музеев еврейской истории в Белоруссии.
В день 50-й годовщины трагедии в Ленине 14 августа 1992 г. на пожертвования, собранные в Израиле и других странах, были открыты три обелиска на еврейском кладбище, установлены памятные знаки на местах, где стояли две синагоги и еврейская школа.
Много лет назад причудливое стечение обстоятельств, игра слов, привели к возникновению названия Ленин у белорусского еврейского местечка. Не имея ничего общего с псевдонимом Владимиром Ульянова-Ленина, этот каприз истории по-своему символичен. Не еврейские корни в происхождении "вождя мирового пролетариата" (его дед д-р А. Бланк по линии матери был евреем), а вклад евреев в развитие Белоруссии за 600 лет совместного проживания является более весомым с точки зрения истории.
Леонид Смиловицкий
доктор истории
(Diaspora Research Institute of Tel Aviv University),
специально для "Диалога".
№7, июль 2002 / ДИАЛОГ: белорусские новости / НОВОСТИ НЕДЕЛИ/ Израиль
|
