Цви РАЗ
    Это письмо детский врач София Рубенчик, живущая в Петах-Тикве, недавно получила из Яд ва-Шема. Сотрудники отдела "Праведники мира" поблагодарили ее за рассказ о том, как с помощью белорусской семьи Лопатик спаслась из Минского гетто ее родная тетя Галя.
    Когда я попросил ее вспомнить об этом событии подробнее, она оживилась:
    - О, это целая история! Удивительно, как тетя Галя осталась жива! Ведь наша семья успела бежать, а она с маленькими детьми - нет. И когда был освобожден Минск, мы стали писать туда письма. И в Узду, где жили наши дедушка и бабушка... У меня даже сохранился один фронтовой "треугольник"... Тогда ведь конвертов на почте не было, и на фронт мы посыпали письма-"треугольники" без марок...
    Трагедия Галины Ефимовны Редькиной случилась, как у многих минчан-евреев, в самом начале войны. И произошла она в Узде, куда за неделю до гитлеровского нашествия Галя со своими двумя дочурками - восьмимесячной Софочкой и Анечкой двух с половиной лет приехала на лето в гости к папе и маме. И в страшном сне не видала и не ждала она такого оборота; ее маму Ген ю и папу Ейхела вместе со всеми родствениками гестаповцы и полицаи Узды погнали на расстрел.
    Это случилось 17 октября 1941 года в 5 часов утра. Узденское гетто было окружено вооруженными палачами. Ни у кого не было сомнения - готовится еврейский погром...
    Глубокие рвы вырыли за "греблей" (так называли небольшой район в конце местечка, расположенный за мостом через неглубокую речушку Уздянку). Очевидцы рассказывали, что рвы копали военнопленные. После того как они выполнили свою работу, их тут же расстреляли.
    Около семи утра в гетто стали въежать крытые брезентом грузовики, в них загоняли узников гетто. В основном это были женщины, дети, старики.
    Стоял раздирающий душу крик. Тех, кто отказывался лезть в машину, кудато уводили. Оказывается, на еврейское кладбище, где непокорных расстреливали на месте.
    Что было там, за "греблей", рассказал единственный оставшийся в живых свидетель - 12-летний тогда Эдик Уэльский, рожденный от смешанного брака: матери-еврейки и отца-белоруса. Отцу удалось вырвать сына из рук палачей буквально в тот момент, когда он уже, раздетый, у края рва ждал своей страшной участи. Попала за "греблю" и Галя Релькина с детьми. Тех страшных минут ей никогда не забыть. Полураздетая Галя в обморочном состоянии стояла вместе с еврейскими девушками на краю глубокого рва. А двое ее малышей уже лежали в груде трупов убитые. Опьяненные кровью и властью над беззащитными людьми нацистские палачи прикладами автоматов выравнивали застывшие в ужасе ряды живых, чтобы через минуту уничтожить огнем пулеметов и сбросить в ров остальных. Вдруг она услышала чей-то громкий голос:
    Люди, бегите!.. Бегите, люди!
    Все обреченные, услышав этот призыв, бросились врассыпную, началась беспорядочная стрельба.
    Стоявшая рядом с Галей незнакомая девушка схватила ее за руку и потащила за собой. Они бежали к спасительному лесу. Кругом свистели пули. У самой опушки девушка тихо вскрикнула и упала замертво. А Галя, подгоняемая страхом, продолжала бежать, не оборачиваясь.
    В лесу, задохнувшись от быстрого бега, она без чувств свалилась на землю. Лицо ее было мокро от слез, она долго лежала, беззвучно рыдая. Прошло несколько часов, прежде чем Галя при- шла в себя. С трудом поднялась и побрела, не зная куда и зачем...
    Тогда ей в первый раз повезло. Под вечер пришла она в густом лесном кордоне к дому лесника. Тут ее накормили, дали какую-то одежду и показали дорогу.
    Словно затравленный зверь, долго плутала она в дремучем Негорельском лесу. Вконец измотавшись, она решила идти в Минск... Может быть, жив муж Гриша и его родители? Держась для ориентира невдалеке от железной дороги Барановичи-Минск, Галя упорно стремилась добраться до города.
    Галя Редькина не узнала столицы Белоруссии. Она шла по вымершим улицам, как по большому кладбищу. Повсюду коробки разбомбленных и сгоревших домов, будто огненный смерч пронесся по городу. Она не знала, что и в Минске уже создано гетто, что 7 ноября произошел первый массовый погром, в котором погибли ее муж Гриша и его родители.
    Релькина пришла в гетто. Добрые люди приютили ее, дали воэможность переночевать. Утром она узнала, что юденрат по приказу немцев ежедневно посылает рабочие команды в город. Галя стала работать на расчистке развалин. Эго давало возможность получать пайку хлеба, чтобы не умереть с голоду.
    И тогда ей повезло во второй раз. На одной из разрушенных минских улиц она встретилась со свовй давней знакомой Анной Романенко, которая связала ее с подпольщиками - смелыми еврейскими активистами Наумом Фельдманом и Гиршем Смопяром. Галя с радостью стала выполнять их задания. Она горела желанием отомстить оккупантам за гибель семьи. Вскоре она узнала, что подпольщики готовятся уйти в лес и создать партизанский отряд. Для этого нужно оружие, боеприпасы, медикаменты. И она старалась выполнять любое задание. А умельцы из подпольного комитета изготовили для Гали паспорт на имя русской женщины - Марии Федоровны Морозовой. Это дало ей возможность беспрепятственно ходить по городу - на еврейку она не была похожа.
    Но потом случилась беда. В условленном месте она не встретилась с Анной Романенко. Больше часа кружила она возле площади. Не знала тогда Галя Редькина, что после ухода группы Фельдмана в лес гестаповцы выследили оставшихся в городе подпольщиков и многих арестовали. В гетто она возвращалась разбитая и опустошенная:
    "Что произошло? - терялась она в догадках.- Почему случился провал?"
    Вдруг кто-то дернул ее за рукав. Перед ней стоял давний знакомый, инженер радиозавода Владимир Лопатик. Он торопливо зашептал:
    - Галина Ефимовна, куда вы идете? - В гетто. - Там облава! Идемте к нам... Так она оказалась в доме на улице Гарбарной, 9, где жила семья Лопатиков. Тогда ей повезло в третий раз. Этот дом на долгие месяцы стал для молодой еврейской женщины надежным убежищем. А дети Владимира Владимировича - Виктор, Володя- и Тамара, его жена Мария Андреевна- вся семья стала родной на всю жизнь. Летом 1942 года по их совету и с их помощью Галя Релькина ушла в родные Узденские леса, была принята в партизанский отряд Буревестник". Там она. стала штабным работником, а когда нужно было, выполняла опасные поручения, ходила на связь в Минск. Действовала под непосредственным руководством командира отряда Михаила Мормулева и его ближайшего помощника Михаила Купьчаева .
    Вскоре в отряд были зачислены и старшие дети Лопатика Виктор и Володя. И Галя по-прежнему, приходя с заданием в Минск, останавливалась в доме Лопатиков. Там у нее надежным посыльным и не по годам понятливым связным была десятилетняя Тамара Лопатик. На боевом счету у них были смелые операции по добыче лекарств, перевязочного материала и медикаментов, в которых очень нуждались партизаны.
    Много рискованных партизанских заданий выполнила Галина Ефимовна в Минске. И бескорыстную помощь ей в этом постоянно оказывала семья Лопаток
В партизанском отряде "Буревестник Галина Ефимовна Релькина стала женой комиссара Михаила Купьчаева.
Прошли годы, десятилетия. Ушли из жизни старшие Лопатики. В настоящее время в Минске живет лишь Тамара Лопатик. А Редькина-Кульчаева живет на родине второго мужа, в Нальчике.
Через свою племянницу Софию Рубенчик, живущую в Израиле, она стала ходатайствовать о присвоении ее спасителям - семье Лопатик почетного звания праведников мира

C.Рубенчик, Т.Лопатик, А.Рубенчик

На снимке (слева направо): София Рубенчии, Тамара Лопатик и бывший узник Минского гетто и партизан Абрам Рубенчик. Снимок сделан в Минске в 2000 году.

"Еврейский камертон"

Пишите нам: info@souz.co.il