|
Журнал Мишпоха
№ 7 (7) 2000 год
Ваш необыкновенно человечный, удивительный журнал вернул мне утерянное прошлое. Да, наверное, так все и было - из Египта (может поэтому лица наших женщин напоминают Нефертити) - в Святую землю, потом Испания - я знаю, я там тоже была - и опять изганиние и через всю Европу - в маленький городок Орша, с яблоневыми садами и водами Днепра - там родились мои родители, и мой дедушка, и прадедушка, и тут нить обрывается, за этим - только догадки - но и об Орше, и о жизни там я многого не знаю. Я родилась в Москве, а всю свою жизнь прожила в Свердловске, всю свою первую жизнь - до Иерусалима, где живу вторую жизнь, где имена моих дорогих родителей - Эсфирь Гуревич и Шмерка Левинзон - звучат, как народная музыка, так же как имена дедушек: Авремул и Меня, бабушек: Рива и Фрида-Рива. Кажется, мою прабабушку звали Малка и она пострадала во время погрома, а прадедушка Берл был печником. Мама гордо говорила, что он был главный печником Орши. Это, однако, нам не помогло. Когда мы жили в холодном Свердловске, печка наша быстро остывала и дома всегда было холодно...
Ваш журнал открыл для меня дверь в ту горькую, неведомую и такую родную жизнь. Я смогла прикоснуться к тайнам, которые, казалось, навсегда были для меня закрыты.
В Израиле я с 1976 года. За это время издала 18 книг. Пишу на русском, иврите, английском, перевожу с иврита израильских поэтов. Член Союза писателей, член Израильского Пэн-клуба,
© Журнал "МИШПОХА" |
Поэзия
Рина Левинзон
Над красным домом и зеленой крышей,
На облаке, на туче, ни на чем,
На песенке из двух четверостиший,
В компании с зеленым скрипачом.
К той высоте, где слышится кузнечик,
Сияют травы, небесам подстать...
Мы родом из шагаловских местечек,
И потому так просто нам летать.
***
Все видело и не ослепло,
и небо осталось земным.
Откуда мы родом? Из пепла,
из пекла, где поезд и дым.
Оттуда, где все еще плачет
ребенок - беззвучно, без слез,
где холодом черным маячит
немое спокойствие звезд.
Забылось. Закрашены знаки.
Но пахарь идет по золе
и видит - кровавые маки
алеют на черной земле.
***
Моим родителям
Еще наступит день, и выйдет час,
Я, может быть, еще увижу вас.
В саду вишневом всхлипнут соловьи,
Молочный привкус детства и любви
Ко мне вернется... Будем сладко спать,
И надо мной, как будто время вспять,
Опять в ночи до самого светла -
Четыре укрывающих крыла.
***
Человечье сердце счастья просит.
Расступись, таинственная тьма!..
Это осень, мама, это осень,
а за ней последняя зима.
И уходят звезды за туманы,
и пирует над землею ночь.
Ты - моя единственная мама,
Я - твоя единственная дочь.
Свет слетает с золотистых сосен,
кружатся над городом дома...
Это осень мама, это осень,
не зима, пока что, не зима.
***
Беспомощный, предчувствуя конец,
отягощенный невесомым телом,
стыдясь того, что он не занят делом,
в последний раз смотрел на мир отец.
Он видел то, что видит уходящий,
он понял то, что нам понять не сметь.
И улыбался жалостней и чаще,
держа на двух ладонях жизнь и смерть.
***
Улетают в чудном хороводе,
не прощаясь с нами журавли.
Смерти нет. А просто мы уходим
на другую сторону земли.
Где-то там, за солнечной горою,
может быть, продлится жизнь моя,
и легко глаза свои закрою,
больше не боясь небытия.
Зое Юрьевой
Поговорим по-русски
Сколько зим
уже прошло без нежного общенья,
без этих дней морозных, угощенья,
простейшего - всего-то чай и дым.
Поговорим по-русски
Сколько дел
несделанных.
Все суета, досада,
но посидим за чаем - вот отрада.
Погорим о тех, кто преуспел.
Поговорим по-русски.
Что мне в нем,
таком родном, таком невнятно близком -
наречьи удивительном и чистом...
Поговорим и тихо чай допьем.
Поговорим - о чем? - где свет, где тьма,
и вдруг вздохнем:
“Ах, что за жизнь - загадка!”
И разойдемся.
Чай остынет сладко,
по скатерти пройдет простая складка,
и за окном останется зима.
|
***
Как стонет ветер за стеной,
Какое время вдовье...
Приди ко мне, и будь со мной,
И стань моей любовью.
Как стынут зимние холмы,
Как горько все земное...
Приди ко мне и обними,
Пробудь всю ночь со мною,
От первых звезд до первых птиц...
Пусть свет пробьется слабый,
Чтобы коснуться наших лиц,
На эту ночь хотя бы.
***
Разбрасываю жизнь свою,
Как горсть зерна, случайным птицам.
И разбирают по крупицам,
И улетают.
Я стою
В разгаре пиршества чужого,
И головы не поверну...
О, эта птичья страсть к зерну!
Пускай себе.
Мне хватит слова.
***
Я люблю этот воздух летящий,
одиночества длящийся пир,
и движения дня, и слепящий,
обнимающий, утренний мир.
Я люблю это злое скольженье
в никуда. И внезапную дрожь,
с чудным замыслом Божьим сближенье,
дождь и ветер, и ветер, и дождь.
***
Над городом белым моим - луна,
горят золотые следы,
и Божий ветер, и ночь длинна,
и шесть шагов до звезды.
***
О,Боже, не испытывай меня!
Я не боюсь ни ветра, ни огня,
ни слова и ни горестного знака...
Но так же, как спасал Ты Исаака,
как нож отвел Ты от груди его,
так защити и сына моего.
***
Портной без ниток - это я,
Пастух без гор, скрипач без скрипки.
Из всех секретов бытия
Я знаю лишь секрет улыбки,
Которая придет тогда,
Когда и слезы на исходе.
И я смеюсь, когда беда,
Как водится у нас в народе.
***
До самого утра, до серебра,
до сердцевины выдоха и вдоха,
до золотого горла, до нутра,
до той последней правды без подвоха,
до зябкости, понятной снегирю,
до жара, не подвластного понятью,
до смертного, последнего объятья -
я о таком сближеньи говорю.
***
Не то, чтобы тоска,
а так - печаль печалей,
не то, чтобы любовь,
а нежность невпопад,
не то, чтобы тепло -
последними лучами
пронизывает солнце листопад.
Не то, чтобы конец,
а просто очень близко,
уже глядит в окно, отбрасывает тень.
И падает звезда -
от Бога ли записка,
иль просто знак, что ночь сменяет день.
***
Быть женщиной - дышать судьбой,
ни ада не страшась, ни рая.
Не притворяться - быть собой
и жить, путей не выбирая.
Быть женщиной - суметь собрать
под этот лепет лебединый
способность жить и умирать
в отрезок времени единый.
Быть женщиной - себе пенять,
ни мору не боясь, ни глазу.
Быть женщиной - соединять
все то, что тянется к разладу.
***
Кире
Буду жить, каждый день, каждый час,
неразумной душе доверяя.
За утраченный воздух держась,
буду жить. До обрыва. До края.
Буду жить, пока звезд решето
равнодушно сияет над нами.
Буду жить, несмотря ни на что,
в пустоту упираясь локтями.
|
|
© журнал Мишпоха |
|
| |
