Размышления о Дне Иерусалима
1.Шесть политических целей: условия для объединения города
Вот уже сорок лет продолжаются беспрецедентные по своему размаху национальные усилия по объединению Иерусалима. В 1967 году Израиль принял решение об объединении города, провозгласив, что оно представляет собой политическое выражение военной победы в Шестидневной войне. В последующие годы был выдвинут ряд утопических и нереальных целей, являвшихся следствием этой политики. Понятно, что они были названы «национальными задачами». Любое исследование, посвященное теме израильской политики в Иерусалиме после 1967 года, постоянно упоминает о шести национальных задачах. Решение – полное или большей части, этих задач всегда представлялось, как условие полного объединения Иерусалима. Средства, затраченные Израилем для объединения города, превышают все средства, затраченные Израилем на поселенческую деятельность в Иудее и Самарие. Только для решения одной из этих шести задач - «территориальной», было затрачено больше средств, чем на любую другую общенациональную проблему - распределение населения между центром и периферией, евреизация Галилеи, развитие Негева и пр. В рамках «территориальной задачи» в Иерусалиме были затрачены миллиарды долларов для заселения 200 тысячами евреев восточной части города. Объем гражданских инфраструктур, построенных в Восточном Иерусалиме и в поселениях, окружающих город, превышает все инфраструктуры во всех городах развития Израиля.
Для решения других пяти национальных задач» были затрачены суммы, которые попросту невозможно подсчитать. Все эти усилия были предприняты за счет других национальных проблем. Если бы эти усилия увенчались успехом – то они были бы оправданы. Но именно на фоне колоссальных затрат и усилий, предпринятых для объединения Иерусалиме, еще более очевидным стал колоссальный провал, поскольку ни одна из поставленных сорок лет назад «национальных задач» так и не была решена.
2. Международное признание нашего суверенитета в Иерусалиме
Первой среди этих задач и, возможно, самой главной из всех, с точки зрения Израиля, была политическая – достижение международного признания нашего суверенитета в Иерусалиме. В решении ООН номер 181, принятого в 1947 году, которое обычно называют «решением о разделе», существует параграф об интернационализации города и окрестностей. Но решение о международном контроле над Иерусалимом как-то расплылось в период между 1949 и 1967 годами, когда город был разделен между Израилем и Иорданией. С момента создания государства Израиль, все без исключения правительства прилагали максимальные усилия для признания мировым сообществом израильского суверенитета над Иерусалимом, как столицей Израиля.
И, действительно, дипломатические усилия в 50-х годах по достижению такой легитимации, частично увенчались успехом - 24 государства признали Иерусалим столицей Израиля и перевели в него свои посольства. Но Соединенные Штаты Америки и крупнейшие европейские государства не были в их числе, они отказались признать израильский суверенитет в Иерусалиме и считать его столицей Израиля. После захвата восточной части города и его нового объединения в 1967 году, вопрос об Иерусалиме вновь оказался на повестке дня ООН. И вновь, к великому огорчению Израиля, началось обсуждение возможности интернационализации Иерусалиме, или же возвращения его Иордании.
Те, кто разрабатывал тогда политику Израиля, пользовались характерным для них методом аналогий, веря, что резолюция 181 ООН вновь окажется несостоятельной и международное признание, которое начал получать Израиль в 50-е годы не только продолжится, но и распространится на Старый город. Израильское правительство верило, что сумеет добиться легитимации посредством политики «установления фактов на местности», подобной политике, проводившейся правительством Бен-Гуриона в 50-е годы, установившей, что западный Иерусалим является столицей государства.
С точки зрения Израиля временной фактор являлся критическим, поскольку израильская политика базировалась на предположении, что в данном вопросе время работает в нашу пользу. Поэтому, с одной стороны, тянули время, а с другой, усиливали суверенитет Израиля в объединенном Иерусалиме. Аннексия святых для христианства и ислама святых мест города в 1967 году, точно так же, как и принятие закона об Иерусалиме в 1980 году восстановили международное общественное мнение против Израиля. Закон о едином Иерусалиме, поданный депутатом Кнессета Геулой Коэн и поддержанный премьер-министром Менахемом Бегином, не только не сыграл никакой роли для усиления единого Иерусалима, а, наоборот, нанес этой цели серьезный ущерб. Двадцать две, из двадцати четырех стран, которые к тому времени признали статус Иерусалиме, как столицы Израиля, перенесли свои посольства из города. В нем остались только два посольства - Коста-Рики и Сальвадора. Летом 2006 года и эти два посольства покинули Иерусалим, что стало тяжелым дипломатическим ударом по Израилю.
С этого момента в Иерусалиме не находится ни одно иностранное посольство и ни одна страна не признает нашего суверенитета в объединенном городе. Даже Соединенные Штаты Америки – самый большой друг Израиля, разъяснили, что без договора, приемлемого и для палестинцев, сутью которого будет раздел города, Соединенные Штаты не признают израильского суверенитета в городе и не переведут в него свое посольство. Сорок лет дипломатических усилий принесли нам только разочарование и провалы.
Главная предпосылка правительства Леви Эшколя, в соответствии с которой время работает на Израиль, оказалось ошибочным. И даже факты конкретного присутствия, которые Израилю удалось установить в его восточной части, не сумели добиться признанием международного сообщества объединения города. Самая главная цель Израиля в Иерусалиме – получение международного признания объединенного статуса города так и не была достигнута.
3. Заселение восточного Иерусалима
Второй по значению политической задачей Израиля в Иерусалиме была территориальная задача, то есть – заселение евреями восточного Иерусалима и достижение тем самым контроля над ним. Решение правительства в июне 1967 года привело к серьезному расширению территории восточного Иерусалима - с 7 квадратных километров (город, находившийся в свое время под иорданским контролем) до 70 квадратных километров. С самого начала полное заселение всей этой территории было не более, чем утопическими мечтаниями. В течение первых трех лет правительство Леви Эшколя удовлетворилось только реализацией контроля над Старым городом, посредством строительства пояса «внутренних микрорайонов», окруживших его. Таким образом, уже в 1970 году был обеспечен контроль над Старым городом. Но уже в начале 70-х годов правительство Голды Меир переформулировало задачу: от контроля Старого города ( 1 квадратный километр) до контроля над всей территорией Восточного Иерусалиме ( 70 квадратных километров). Столь резкое изменение политики территориальной экспансии нашло свое конкретное выражение в строительстве пояса «внешних» микрорайонов.
Планы этого строительства вызвали шквал беспрецедентной критики правительства. Возглавлял этих критиков ни кто иной, как мэр Иерусалима Тедди Колек, считавший массированное строительство совершенно излишним с политической точки зрения. Но правительство Голды Меир все же верило, что возможно достичь контроля над большей частью территории восточной части города и вложило колоссальные средства в широкомасштабное строительство. Но, в конечном счете, это строительство не только не достигло решения поставленной «территориальной задачи», а нанесло удар по демографическому балансу, увеличив количество арабов, проживающих в городе.
Возведение «внешних» микрорайонов не сумело увеличить израильское территориальное присутствие на большей части Восточного Иерусалима. Сегодня еврейские микрорайоны занимают только треть его площади, на остальной находятся сильно разросшиеся арабские кварталы, в которых и проживает большинство арабов Восточного Иерусалима. Усилия правительства по достижению территориального контроля вызвали ответную арабскую реакцию, выразившуюся в незаконном строительстве, ответ на которое Израиль так и не сумел найти. В 90-х годах были, без какого-либо разрешения, построены около 20 тысяч единиц жилья, что нанесло крайне серьезный ущерб урбанистике Иерусалима. Потерпели провал и попытки территориально отделить арабов города от их собратьев на Западном берегу реки Иордан. Восточный Иерусалим не только объединился с Западным берегом, а и превратился в его политический и экономический центр.
4. Мононациональный город
Третьей политической задачей Израиля в Иерусалиме была задача демографическая, заключавшаяся в увеличении числа еврейского населения до 80-90 процентов - для того, чтобы создать мононациональный город. Демографические данные 1967 года свидетельствуют – если бы израильское правительство удовлетворилось аннексией только города, находившегося в свое время под иорданским контролем, то тогда еврейское большинство в объединенном Иерусалиме достигло бы 82 процентов, тогда как арабское меньшинство составляло бы не более 18 процентов. Решение присоединить к Иерусалиму обширную территорию Западного берега, в том числе и 28 арабских деревень, увеличило арабское население города с 40 до 68 тысяч, что, соответственно, привело и к увеличению доли арабского меньшинства до 32 процентов.
Ирония судьбы заключается в том, что именно политика правительства в 70-е годы, заключавшаяся в строительстве микрорайонов, окружающих Иерусалим, создала рабочие места для арабского населения. Либеральная политика по отношению к арабским жителям города предоставила им возможность пользоваться услугами развитого здравоохранения и различными социальными благами в рамках системы национального страхования (Битуах леуми). Иерусалим превратился в центр притяжения арабов всего Западного берега, процесс отрицательного демографического баланса, характерный для города в период контроля его Иорданией, полностью прекратился. Величина арабского населения постоянно росла и достигла 34 процентов, в то время, как еврейское большинство сократилось всего лишь до 66 процентов. В добавление к глупой политике, стимулировавшей рост арабского населения в городе, в 80-е годы израильское правительство совершенно сознательно способствовало уменьшению еврейского населения.
Приход к власти Ликуда в 1977 году привел к противоречию между двумя национальными задачами. С одной стороны – увеличение еврейского большинства столицы, а, с другой - заселение еврейских поселений в районах Иудеи и Самарии, окружающих Иерусалим. И мэрия Иерусалима, и специалисты рекомендовали правительству прекратить поселенческий процесс вокруг Иерусалима, чтобы не нанести удар по увеличению еврейского населения столицы. Но правительство Ликуда не прислушалось ни к одной из этих рекомендаций.
В результате строительства Маале Адумим, Бейтар-Иллит, Гиват Зэев, Эфраты и других поселений вокруг Иерусалима, в 80-е годы Иерусалим покинули 120 тысяч евреев, переехавших в эти поселения. Постфактум выяснилось, что решение национальной задачи по созданию поселений подорвало решение другой национальной задачи – увеличение еврейского большинства столицы. Иерусалим постепенно, но неуклонно превращается в двунациональный город. Арабское население ежегодно увеличивается на 3.5 процента, в то время как еврейское – всего лишь на 1.5 процента. Если арабы, составляющие сегодня 30 процентов населения города, перейдут от бойкота муниципальных выборов к участию в них, то при организованной поддержке одного из национальных списков и кандидата на пост мэра, они теоретически вполне смогут в ходе очередных выборов, которые состоятся в 2008 году, получить не только большинство в городском совете, но и усадить своего представителя в кресло мэра.
5.Процветающий экономический центр
Четвертой национальной задачей в рамках политики по объединению города была экономическая задача. Благодаря укреплению и развитию города, он должен был превратиться из центра власти, в экономический и финансовый центр всей страны. Все, кто определяет политику в нашем государстве, стремились превратить Иерусалим в экономическое сердце страны. В эйфории, характерной для периода после Шестидневной войны, люди, стоявшие у государственного руля, верили, что Иерусалим даже сумеет заменить собой Тель-Авив в качестве экономического центра Израиля.
Объединение Иерусалима необычайно укрепило эти надежды и ожидания. «Сейчас,- думали наши лидеры,- Иерусалим вернет тот высокий статус, которым обладал в период британского мандата, когда являлся неоспоримым центром». Они ожидали, что экономическое процветание будет также гарантом и политического объединения города. А тенденция отрицательного демографического баланса, характерная для Иерусалима, когда он был разделен на две части, находившиеся под иорданским и израильским контролем, сменится массовым притоком населения.
В экономических планах эти утопические мечтания получили такое дословное выражение – « В ходе ближайших одного-двух десятилетий Тель-Авив превратится в пригород Иерусалима». Но в противовес концепции быстрого увеличения населения города, которое должно было превратить Иерусалим в самый большой и процветающий город Израиля, экономисты и специалисты по урбанистике, разработали обратную концепцию. Как раз маленький Иерусалим позволит добиться реализации поставленных экономических и политических задач.
Но в те годы преобладало мышление только глобальными категориями. Политики соревновались друг с другом в выдвижении идей, каждая из которых была более грандиозной, чем предыдущая и должна была привести к экономическому расцвету столицы: создание промышленной зоны, превосходящей хайфскую, создание канала из Иерусалима к мертвому морю, строительство международного аэропорта в районе Атарот, который затмит аэропорт в Лоде. Не было такого грандиозного проекта, который не соответствовал бы вечному городу.
Решение правительства о необходимости большого Иерусалима привело к возникновению ошибочных иерархии предпочтений и системы ценностей. Политика территориального расширения, в соответствии с которой было построено кольцо микрорайонов, окружающих город, осуществлялась за счет развития промышленности и туризма в столице. Возведение десятков тысяч квартир и гражданских инфраструктур для огромных микрорайонов поглощало 80 процентов правительственных капиталовложений в город.
Но в 80-е годы место Иерусалима в национальных приоритетах изменилось. Правительственные капиталовложения в город уменьшились почти на треть по сравнению с предыдущим десятилетием. Главные средства вкладывались в расширение поселений вокруг Иерусалима. Вновь выяснилось, что укрепление поселений занимало более высокое место в рамках национальных приоритетов, чем укрепление столицы. Несмотря на то, что Иерусалим превратился в самый крупный город Израиля, втрое больший, чем Тель-Авив, его экономическая мощь лишь ослабла.
Ситуация ухудшилась настолько, что в конце 90-х годов по экономическому рейтингу Иерусалим занял последнее место среди больших и средних городов страны. Иерусалим превратился в самый бедный город Израиля, и показатели бедности в нем были почти вдвое большими, чем среднестатистические по стране. Возрос и социальный разрыв между различными слоями его населения, разница в показателях между евреями и арабами, проживающих в нем, оказалась самой большой в Израиле. В 2006 году 36 процентов населения города находились за чертой бедности. Разница между уровнем жизни евреев и арабов в столице была просто потрясающей: число еврейских семей, живущих ниже черты бедности, составляла 23.2 процента, аналогичный показатель у арабского населения был в три раза больше и равнялся 63.5 процента.
Утопические экономические задачи, поставленные правительством, не были решены. Мечты о канале из Иерусалима к Мертвому морю, о международном аэропорте в Атарот, о создании огромной промышленной зоны, соревнующейся с хайфской и о финансовых центрах, конкурирующих с тель-авивскими, не реализовались.
6. «Израилизация» арабов города
Решение пятой политической задачи должно было привести к «израилизации» иерусалимских арабов, приравниванию их во всех правах с евреями, созданию сосуществования и сотрудничества между ними. Выступая в ООН после объединения города, министр иностранных дел Израиля Абба Эвен провозгласил «городу и миру» – «Израиль гарантирует арабскому меньшинству в Иерусалиме полное равенство во всех правах и предоставляемых им услугах». В отличие от арабов «территорий», израильское правительство видело в арабах Иерусалима людей достойных иного отношения.
В то время, как по поводу будущего арабов «территорий» царила полная неопределенность (кто-то говорил о палестинском государстве, кто-то об автономии на «территориях»), в отношении арабов Иерусалима позиция была совершенно четкой: они являются неотделимой частью объединенного города. И в этом вопросе наши лидеры тоже воспользовались аналогиями - они были уверены, что в течение нескольких лет арабские жители вольются в городскую жизнь, так же, как после 1948 года израильские арабы интегрировались в жизнь страны.
Правительство решило выделить для них особые средства, и даже определило в специально принятых (и либеральных) законодательных актах, их статус и права. Но очень быстро выяснилось, что средства, необходимые для повышения уровня обслуживания жителей и улучшения инфраструктур Восточного Иерусалима, направлялись только для укрепления и увеличения еврейского большинства. Политика «израилизации», говорившая о равенстве иерусалимских арабов, быстро сменилась новой, создававшей для арабов большие трудности, и была предназначена для того, чтобы заставить их покинуть Иерусалим и тем самым сократить их долю в населении города.
Одна из центральных сфер, в которой предпринимались акции новой политики, было строительство. Городское проектирование разработало два стандарта по развитию города - урбанистическое проектирование для евреев и политическое проектирование для арабов. В рамках политического проектирование были очень сильно сужены возможности строительства для арабского населения. Вследствие этих шагов арабские жители города начали проявлять все большую и большую ненависть по отношению к израильскому правительству и иерусалимской мэрии. Они замкнулись в себе и всеми силами противодействовали намерению выселить их из города.
К еще большему увеличению пропасти между двумя частями населения города привела первая интифада. Арабы Иерусалима проводили демонстрации, швыряли камни, совершали акты насилия и стали частью гражданского бунта, развернутого палестинцами, живущими на Западном берегу Иордана и в секторе Газа. Экономическая, политическая и религиозная элита Восточного Иерусалима, которая должна была возглавить совместное существование между евреями и арабами в городе, превратилось в руководство антиизраильской интифады.
За годы интифады арабам города удалось добиться нескольких целей: по существу город оказался разделен на западную и восточную части географией страха. Даже заклятый оптимист Тедди Колек, на протяжении десятилетий являвшийся одним из главных сторонников сосуществования между евреями и арабами города, признался – « Сосуществование между евреями и арабами в Иерусалиме умерло».
«Израилизация», которая была оригинальной политикой Израиля по отношению к арабам города, превратилась в «палестинизацию». Палестинцы Иерусалима солидаризовались с борьбой за национальное освобождение. Они больше не просили равенства в правах, в получаемых услугах и предоставляемых им льготах. Они хотели отделиться от Израиля и превратить восточную часть города в свою столицу. Решение задачи обеспечения совместного сосуществования и интеграции арабов в жизнь объединенного города провалилось.
7. Отделение вопроса святых мест от политического конфликта.
Шестой, и последней, политической задачей Израиля в Иерусалиме после 1967 года была задача межрелигиозная –отделить вопрос о святых местах христианства и ислама от арабо-израильского конфликта. Вопрос святых мест в городе был всегда очень чувствительным и чрезвычайно сложным для решения. Сионистское движение с самого начала своего пути стремилось отделить вопрос о святых местах от территориально-политического конфликта. Эту позицию сионистского движения красочно сформулировал Хаим Вейцман – « Я не приму Старый город, даже если мне его дадут даром». Гордиев узел, в который завязались проблемы святых мест в городе, сионистское движение не хотело ни разрубить, ни распутать, а стремилось попросту избавиться от него.
После 1948 года официальная позиция израильского правительства поддерживала «функциональную интернационализацию» святых мест, как замену интернационализации города, которую хотела ввести ООН. В июле 1967 года, после того, как в ходе Шестидневной войны святые места оказались в руках Израиля, заявил генеральный секретарь «Всемирного мусульманского конгресса» (–впоследствии «Конференция исламских стран»), что «Семьсот миллионов мусульман никогда не согласятся с контролем Израиля над святыми для них местами ислама в Иерусалиме. Единственным решением проблемы может стать «функциональная интернационализация» под эгидой ООН захваченных святых мест».
Впервые в истории арабо-израильского конфликта появилась у Израиля уникальная возможность решить вопрос святых мест в сотрудничестве с международным сообществом и с мусульманским миром. Но, как и следовало ожидать, в царившей тогда в Израиле атмосфере эйфории и самоуверенности, все предложения, предлагавшие удовлетвориться распространением израильского суверенитета только на еврейскую часть Старого города и Стену плача, были отвергнуты на заседании правительства, состоявшегося в июне 1967 года. Так Израиль упустил потрясающую возможность интернационализировать святые места и отделить их от арабо-израильского конфликта.
Следует отметить, что ряд воистину исторических упущений сопровождал и попытки найти решение проблемы Храмовой горы. Как, например, во время переговоров с президентом Египта Анваром Садатом в 80-х годах, или в тайных беседах с королем Хусейном о возможности интернационализации или об иорданской опции. Сегодня уже можно сказать во весь голос, что политика Израиля по утверждению своего суверенитета и контроля над Храмовой горой полностью провалилась. С точки зрения классического понимания суверенитета, государство Израиль уступило свой суверенитет над Храмовой горой.
Один из первых признаков суверенитета – это международное признание контроля государства над каким-то местом. Но такого признания Израилю достичь не удалось. Второе – распространение государственных символов и законов. Начиная с 1967 года, израильская политика на Храмовой горе находится в постоянном отступлении и невмешательстве то, что происходит на ней. Если проверить, как распространяются израильские законы на Храмовую гору, то мы обнаружим, что три самых главных закона фактически не действуют на ней: закон об охране святых мест от 1967 года, в соответствии с которым евреи имеют право молиться на горе, закон о проектировании и строительстве от 1965 года, и закон о древностях от 1978 года.
Еще один признак суверенитета – это эксклюзивная ответственность государства за поддержание общественного порядка и безопасности над местом, находящимся под его контролем. На деле, израильская полиция и силы безопасности не находятся на центральной площади Храмовой горы и поддержание порядка целиком сосредоточено в руках палестинцев. Наиболее ярким выражением провала израильской политики в отделении вопроса Храмовой горы от палестино-израильского конфликта было особое внимание к Храмовой горе на переговорах в Кемп-Дэвиде, состоявшихся в 2000 году. На этих переговорах, в противовес позиции Израиля, вопрос о святых местах занял самое центральное место, став чуть ли не сердцевиной палестино - израильского конфликта.
8. Подведение итогов: думать об Иерусалиме по-новому
Подведение итогов требует нового подхода и выводов, основанных на анализе собственных ошибок. Причины провалов частично содержатся в сфере выработки политической позиции и частично в области ее конкретной реализации. Привязанность к концепции, превратившейся в идеологию, и к территориям, ставшим святыней, привели к интеллектуальному ступору, не позволяющим руководителям государства, думать по-новому. По мере того, как выясняются масштабы провала традиционной политики, привязанность наших политиков к ней лишь возрастает. Еще как-то можно понять обстоятельства, заставившие тех, кто разрабатывал позицию Израиля в отношении Иерусалима в первые годы после Шестидневной войны принять быстрые, непродуманные и плохо взвешенные решения. Можно также понять и даже простить ошибки, сделанные в более поздний период – при реализации этой позиции в 70-е и 80-е годы, проводившейся, несмотря на возмущение экспертов и предупреждения Тедди Колека. Но невозможно понять и, конечно же, нельзя простить, странное поведение наших политиков, упорно идущих по прежнему пути, даже тогда, когда ясно видны разрушительные последствия их упорства.
Может быть сегодня, пользуясь поводом 40-летнего празднования объединения города, среди наших руководителей найдутся такие, кто попытается подвести национальные итоги, переосмыслит все, что было сделано и пройдено, и спросит себя - после того, как мы попробовали почти все, и почти во всем потерпели неудачу, может быть, пришло время остановиться и подумать об Иерусалиме по-новому?
Сегодня, после того, как мы не сумели превратить его в город одной культуры, одной религии и одной нации, с еще большей настойчивостью встает перед нами вопрос - для чего? Может быть верным является как раз ровно противоположное тому, что мы делали?
Может быть с помощью иного, нового подхода, разрушающего все принятые стереотипы, мы сумеем добиться того, чего не сумели добиться до сих пор?
Может быть, вместо того, чтобы изменить лицо Иерусалима, установить в нем новые факты и расширить его, нужно просто попробовать изменить самих себя и раскрепостить свой мозг от многолетних штампов?
Может быть, стоит принять Иерусалим таким, каков он есть – городом многонациональной культуры, многих религий и двух народов, чем он так пугал нас в прошлом?
Может быть, Иерусалим в глубине своего сердца смеется над нами, смотрит с высот своей истории на новых израильтян, пытающихся сделать его таким, каким он на самом деле не является, да и никогда не был?
Может быть, как раз разделение Иерусалима по политическому принципу принесет нам, израильтянам, больше, чем анахронический принцип «единого Иерусалима»?
Неужели что-то случится с нами, если мы превратим Старый город, занимающий меньше одного процента от территории столицы, в место, где мы будем не абсолютными хозяевами, а партнерами? Что страшного произойдет, если его крохотная часть – меньше одного процента территории получит международный статус? Что, в самом деле, случится?
Вот, что случится: Иерусалим превратится из проблемы в решение. Если мы сделаем Иерусалим ключом разрешения конфликта, в самом широком смысле этого слова, перед нами раскроются новые ворота и Иерусалим станет ключом к сердцу мусульманского мира, к примирению с арабскими странами, к миру с палестинцами.
Доктор Моше Амирав – житель Иерусалима, журналист, исследователь и лектор по проблемам Иерусалима в разных университетах Израиля и за рубежом. Считается одним из ведущих специалистов в этой сфере. Моше Амирав возглавляет группу общественных наук в колледже «Бейт Берл». Был советником главы правительства Эхуда Барака по вопросам Иерусалима во время переговоров с палестинцами в Кемп-Дэвиде и Таба. Возглавлял группу экспертов, готовивших для израильского правительства различные варианты решения урбанистических и политических проблем Иерусалима. В течение 12 лет работал вместе с мэром Иерусалима Тедди Колеком, в качестве члена руководства городского совета, отвечавшего за проектирование инженерных инфраструктур и городского транспорта, инициировал прокладку крупных городских магистралей. В течение последних 25 лет публикует статьи, исследования и книги по проблемам Иерусалима. Две последних его книги - «Господин премьер-министр: Иерусалим» (издательство Кармель, 2005), «Борьба палестинцев за Иерусалим» (издательство Института Иерусалима, 2002).
|
О лихорадке
Еврейское 
Роналду -
Изобретено
Почему
Россиянок 
В Аргентине 
74-летняя
Ученые
Как умерла